Лучшие подруги

– Она была молодцом. – Райн стиснул ее в объятиях. – Господи, Челси, я так волновался. Я боялся, что она может умереть, я бы никогда себе этого не простил… Но с ней все в порядке. Доктор сказал, что с ней все в порядке.

– Ну, слава Богу, – выдохнула Челси.

– Я должен туда вернуться, – вдруг слегка по мрачнев и выпуская ее из своих объятий, сказал Райн.

– Девочка! – Челси засмеялась, и на глаза у нее навернулись слезы. – Я так счастлива за тебя!

Райн убежал, а она так и стояла, боясь пошевельнуться: еще минуту назад мужчина, которого она любила больше жизни, больше себя самой, обнимал ее… Челси мысленно ругала себя на чем свет стоит, не понимая, как она может думать о таких вещах, когда Карен только что родила Райну дочь. Чувство вины с неукротимой силой вспыхнуло в ней. Надо срочно вернуться домой, надо бежать отсюда, бежать, как тогда… В этот момент двери лифта открылись, и появились родители Карен. Челси улыбнулась им и вытерла глаза.

– Девочка, – сказала она.

– Так скоро? Я думала, что нам придется ждать еще несколько часов. – Сесилия направилась к двойным дверям, разделявшим комнату ожидания от операционной.

– Вы не можете туда войти, – остановила Сесилию Челси. – Они вот-вот понесут ребенка в отделение для новорожденных, и мы тогда сможем увидеть ее через окно.

– Как Карен? – спросил Фултон.

– Райн говорит, что с ней все в порядке.

– Я должна быть там, – произнесла Сесилия. – Почему не позвонили раньше?

– Все произошло так быстро. У нее были легкие схватки и быстрые роды.

– Так не бывает. – Сесилия подняла подбородок, будто она знала больше о рождении детей, чем Челси когда-либо сможет узнать. – Все схватки тяжелые, а роды – просто настоящий ад.

Фултон отвернулся, всем своим видом давая понять, как он относится к таким разговорам.

– Во всяком случае, ребенок родился, и с Карен все в порядке. – Челси не хотелось выслушивать нравоучения Сесилии. – Появилась маленькая Бетани. Мне так хочется побыстрее ее увидеть.

– Они назвали ее Бетани? – Сесилия поморщилась. – Я надеялась, что они выберут имя, в котором будет намного больше шарма.

– А что ужасного в имени Бетани? – Челси устало вздохнула, ее безумно утомляла безапелляционность Сесилии. – К тому же это единственное имя, которое понравилось им обоим.

– Да. – Тон Сесилии подразумевал, что было бы разумнее не обращать внимания на мнение родителей по этому поводу и изменить имя. – По крайней мере, Карен чувствует себя нормально. Доктор выходил?

– Нет еще. – Челси осторожно подошла и заглянула в операционную. – Я видела, как Райн выходил оттуда.

В этот момент за стеклянными дверями показались Райн и медсестра. В руках он держал матерчатый сверток, настолько небольшой, что Челси не сразу поняла, где ребенок.

– Как они могли доверить ему нести ребенка? – вырвалось у Сесилии.

– Он был во время родов рядом с Карен. На нем стерильный халат. – Пытаясь лучше разглядеть Райна и девочку, Челси наклонилась вперед.

Райн устало посмотрел на Бейкеров, но, увидев Челси, он радостно улыбнулся и осторожно приподнял край одеяла, чтобы показать личико своей дочери. Глаза у девочки были закрыты, но она открыла маленький ротик и протестующе закричала, задвигав ручками и ножками.

– Она красивая! – воскликнула Челси, глядя на пищавшую изо всех своих младенческих сил девочку: волосы такие светлые и тонкие – их почти не было видно – покрывали ее головку.

– Господи! Ну, вылитая Карен, – Сесилия всплеснула руками. – Фултон, ты помнишь нашу Карен? Не правда ли, одно лицо?

– Я полагаю, да, – он улыбнулся ребенку. – Легкие у нее, что надо.

– И посмотри, какие у нее длинные ноги. Она просто копия Карен. – Сесилия улыбнулась Райну, желая и его одарить своим великодушием.

Медсестра что-то сказала Райну, и он пошел за ней, не сводя глаз со своей крошечной дочери и с таким довольным видом, словно изобретение малышей было его личным достижением.

Внезапно у Челси заломило в висках и заныло в груди. Нет, она радовалась за Райна и Карен, но, увидя Райна с ребенком на руках, ей вдруг вспомнилось то, что казалось давно забытым. Челси мучительно думала о том, как выглядел бы ее ребенок. Ее и Райна… Вся дрожа, она извинилась перед Бейкерами и поспешила уйти.

В следующие дни Челси, воспользовавшись предложением одной галереи устроить выставку, работала, не покладая рук – надо было закончить несколько новых полотен, которые смогли бы занять место тех, что, по ее расчетам, в скором времени будут проданы. Работа помогала ей не думать о своем вновь выплывшем из небытия горе. К тому же это был хороший предлог, чтобы избегать приглашений Карен и Райна прийти к ним в гости.