Лучшие рассказы

В доме стояла тишина. Тени вдруг представилось, как черный пес распластался на крыше, навалился своим огромным телом на дом, отрезая его обитателей от солнечного света, а заодно и от всех ощущений и чувств, от самой правды жизни. Как будто кто-то выкрутил звук на минимум и от всех красок оставил только белую и черную. Тени хотелось поскорее оказаться где-нибудь в другом месте, но бросить Мойру и Оливера он не мог. Он сидел на кровати в своей комнатушке, таращился в окно, на дождь, снова барабанивший по подоконнику, и чувствовал, как безвозвратно утекают секунды его жизни.

Было сыро и холодно, и только на третий день наконец выглянуло солнце. Теплее не стало, но Тень попытался стряхнуть с себя серое наваждение и посмотреть, наконец, местные достопримечательности. Он направился в соседнюю деревню пешком, через поля, по глухим тропам и вдоль длинной каменной стены, сложенной насухую. По дороге ему попался узкий ручей с мостом шириной в одну досточку, но Тень просто перемахнул на другой берег прыжком. Петляя и местами пропадая в густой траве, тропа поднималась в гору; у подножия холма росли дубы и боярышник, платаны и буки, но потом деревья стали попадаться реже. Наконец, Тень добрался до места, которое так и манило присесть и отдохнуть, – вроде крошечной полянки недалеко от вершины холма. Он обернулся и обвел взглядом зеленые пятна долин, окаймленные серыми холмами, – точь-в-точь картинка из детской книжки.

А потом он заметил, что он тут не один. На склоне холма, удобно устроившись на сером валуне, сидела темноволосая, коротко стриженная женщина и что-то рисовала в альбоме. За спиной у нее высилось дерево, защищавшее от ветра. Женщина была в зеленом свитере и синих джинсах, и Тень узнал Кэсси Бергласс еще до того, как увидел ее лицо.

Он подошел ближе, и Кэсси подняла голову.

– Что скажешь? – спросила она, показывая рисунок в альбоме – уверенный карандашный набросок окрестного пейзажа.

– Замечательно. Ты профессионально рисуешь?

– Да так, калякаю помаленьку.

Тень уже достаточно наобщался с англичанами, чтобы понять, что это может означать одно из двух: или она и вправду всего лишь калякает, или ее работы регулярно выставляют в Национальной галерее или в «Тейт Модерн».

– Тебе тут не холодно сидеть в одном свитере? – спросил он.

– Холодно, – кивнула она. – Но я привыкла. Мне не мешает. Как там Олли?

– Пока неважно, – ответил Тень.

– Бедняга, – сказала Кэсси, переводя взгляд с альбомной страницы на склон холма и обратно. – Хотя, честно сказать, мне его не жалко.

– Почему? Он что, замучил тебя до смерти своими любопытными фактами?

Кэсси рассмеялась негромким, гортанным смехом.

– Ты что, принципиально не слушаешь местные сплетни? Олли и Мойра бросили своих прежних партнеров, когда познакомились.

– Это я знаю. Они мне сами сказали. – Тень на секунду задумался. – Значит, он прежде был с тобой?

– Нет, не он. Она. Мы были вместе с самого колледжа. – Кэсси умолкла и принялась заштриховывать какую-то деталь рисунка, скребя карандашом по бумаге. – Ну что, попробуешь меня поцеловать? – внезапно спросила она.

– Я… м-м-м… м-м-м… я… – опешил Тень, а потом честно сказал: – Я об этом не думал.

– Ну так подумай, черт побери! – Кэсси повернулась к нему с улыбкой. – Я ведь сама позвала тебя сюда, на Воданов холм, и ты пришел. Это вроде как свидание. – Она снова уставилась в альбом, на зарисовку холма. – Говорят, когда-то тут творились всякие темные дела. Темные и непристойные. И я подумала – отчего бы и мне не учинить кое-что непристойное? С постояльцем Мойры.

– Чтобы ей отомстить?

– При чем тут месть? Просто ты мне нравишься. А в наших краях не осталось больше никого, кто бы хотел меня. В смысле, как женщину.

Последняя женщина, которую Тень целовал, осталась в Шотландии. Он подумал о ней и о том, во что она превратилась под конец.

– Ты ведь настоящая, да? – спросил он. – То есть… настоящий человек? Я имею в виду…

Кэсси отложила альбом на камень и встала.

– Поцелуй меня – и узнаешь, – сказала она.

Тень все никак не мог решиться.

Кэсси вздохнула и поцеловала его сама.

На холме было холодно, и губы у Кэсси тоже оказались холодные, но очень мягкие. Когда она коснулась его языка своим, Тень разорвал поцелуй.

– Я ведь совсем тебя не знаю, – сказал он.

Она тоже отстранилась и посмотрела ему в глаза.

– Знаешь, – возразила она. – Я столько дней мечтала лишь о том, что появится кто-нибудь, кто посмотрит на меня и увидит меня настоящую! А потом я отчаялась и перестала мечтать. И тут появился ты – американец с диковинным именем. Ты посмотрел на меня, и понял, что ты меня видишь. А все остальное неважно.

Тень все еще держал ее за плечи, обтянутые мягким свитером.

– Сколько ты еще тут пробудешь? Я имею в виду, в наших краях? – спросила она.

– Несколько дней. Пока Оливер не поправится.

– Жаль. Почему бы тебе не остаться навсегда?

– Прошу прощения? – Тени показалось, что он ослышался.

– Ничего-ничего, мой хороший. Ты ни в чем не виноват. Посмотри-ка вон туда – видишь вход?