Лучшие страхи года

— Так эта темница устроена. Пока мы здесь, на наше восприятие влияют представления Арахны о реальности. На самом деле Арахна — паучиха, но она все еще думает о себе как о женщине. Поэтому мы видим ее такой.

Байрона передернуло.

— Не люблю пауков.

— А кто любит?

Арахна водила руками над мусорным баком. Ее движения ускорялись, и когти-иглы вытягивались с каждым взмахом. Вскоре эти иглы стали длиннее пальцев.

Она резко погрузила руки в бак. Ее плечи двигались, как поршни. Из бака брызнула кровь, покрыв ее лицо узором алых точек. От ее когтей тянулись серебристые лучи, сейчас она была похожа на безумную прачку, которая ворошит белье в корзине, сунув туда руки по самые локти. Мусорный бак гудел, как шумовой оркестр. И все это время потолочные крысы глядели вниз печальными глазами, потому что слишком хорошо понимали, что сейчас происходит.

Наконец все закончилось. Арахна вытащила руки. Ее иглы-когти снова стали нормальной длины. Руки были такими же красными, как и ее лохмотья. Подбородок почернел от тяжелого дыхания.

И мусорный бак задрожал.

Я робко шагнул к баку. Но Байрон меня остановил.

— Не хочу смотреть, — прохныкал он.

Арахна подняла костлявую ногу и пинком опрокинула бак. Вот уже во второй раз за день из бака вывалилась девушка. Но теперь уже не в виде нарезки, а целая. Крысы над моей головой дружно выдохнули. Сзади донесся глухой удар: Байрон хлопнулся в обморок.

Должен признать, Арахна справилась прекрасно. Девушка оказалась красоткой: длинные ноги, тонкая талия и кое-что еще, очень красиво колыхнувшееся, когда она вставала с пола. На ее теле не было ни капли крови. Беда лишь в том, что, какой бы тонкой ни была работа, швы все равно оставались заметны.

— Одиннадцать тысяч триста девяносто пять фрагментов, — сказала Арахна. — Рекордная работа, даже для меня.

Я сомневался, что девушка это оценит. Одно дело — просто воскреснуть из мертвых. И другое — обнаружить, что тебя превратили в подобие лоскутного одеяла. У меня даже мелькнула мысль, что зря я все это затеял.

— Я жива, — сказала девушка.

Она вытянула руку и взглянула на красные, прочерченные поперечными стежками шрамы. Потом осмотрела все тело. Оно было похоже на карту автодорог, где все шоссе нанесены узором в виде елочки.

— Очень миленько получилось, — добавила она. — Я всегда мечтала набить себе татуировок. Я б с татуировками в десять раз больше зарабатывала. Но я боли боюсь. А теперь они у меня есть, и я ничего не почувствовала. Ну разве не круто?

Я стащил с себя пальто и набросил его девушке на плечи. Хотя она и вправду оказалась очаровашкой, я не мог смотреть на ее шрамы. Хорошо хоть, на голове был только один, но он шел вокруг всего лица по кругу.

Я принялся пинать Байрона, пока тот не очнулся. Но когда он увидел девушку, чуть снова сознание не потерял.

— Пора уходить, здоровяк, — сказал я.

Девушка повернулась к Арахне и лучезарно улыбнулась:

— Огромное спасибо, бабушка. Сколько я вам должна?

Арахна улыбнулась тоже, но не ей:

— Ты ничего мне не должна, юная леди.

— Идемте же, — буркнул я, сжав в одной руке пригоршню глины, а в другой — сшитые вместе лоскуты.

— Не так быстро, сыщик.

Что-то шлепнуло меня по затылку. Я поднес туда руку, и ладонь прилипла. И тут же я услышал странный скрипящий звук. А когда глянул вниз, обнаружил, что это мои же подошвы едут по полу.

Арахна подтаскивала меня к себе клейкой веревкой из паутины.

Через три секунды я был замотан в кокон. С помощью шелковых тросов Арахна перевернула меня вверх тормашками и подвесила к потолку из крысиных хвостов. Крысы расступились, попискивая от ярости. И я повис, чувствуя, как кровь приливает к голове, и глядя на Арахну.

— Я предпочитаю сразу получать долги, — заявила она, ухмыляясь гнилыми зубами.

— Ну, хорошо. — К счастью, мой рот был свободен. — Я весь в твоем распоряжении. Но их-то отпусти.

— Они вольны идти на все четыре стороны.

— Эй, — сказал Байрон, — но мы же не знаем как!

— Подойди сюда, — подозвал я его.

Арахна с интересом наблюдала, как голем тянется ко мне.

— Кармашек на воротнике. Там молния.

Байрон ощупал мою рубашку и отыскал серый кубик размером с игральную кость:

— Что это?

— Запасные измерения. Ношу с собой на всякий случай. Здесь их всего шесть — по одному на каждую грань. Но эта штучка одноразовая, ты можешь воспользоваться каждой гранью только один раз.

— И это поможет нам выбраться?

— А я о чем говорю?

— А как же вы?

— Я что-нибудь придумаю.

— Нет, я хотел сказать, как нам распутать это дело без вас?

— А я было подумал, что тебе моя судьба небезразлична. Послушай, ты, главное, девушку назад отвези. Допроси ее. Разузнай, что с ней случилось. А потом… может, вам и удастся что-нибудь выяснить.

Байрон глядел на кость с измерениями. Она казалась такой крохотной в его огромной глиняной руке.

— Спасибо, — сказал он. Его щеки снова стали мокрыми. — Я и это тоже имел в виду. И я о ней позабочусь.

— Вали отсюда, здоровяк, — сказал я.

И тут Арахна принялась вертеть меня, словно шашлык на шампуре. Я успел увидеть, как Байрон взял девушку за руку. Повернул кость. Раздался хлопок, и они исчезли.

* * *