– Нет ничего хуже упущенного шанса, – говорило оно. – Один раз в жизни нужно все бросить и пойти за синей птицей.
– Но мне не так уж мало лет, – возражала я. – Не пора ли начать жить как все? С моим потенциалом через три года я стану самым высокооплачиваемым журналистом города. Я могу выйти замуж за Давнего Поклонника, наконец. Мне пора бы подумать о семье…
– Тебе пора бы подумать о синей птице, – повторило сердце и неприятно заныло, как умело лишь оно одно.
И вдруг поняла, что наше сердце – вовсе не барометр любви, как думают романтические девушки, и не насос для перекачивания крови, как считают биологи. Наше сердце – есть компас. Прислушайтесь к нему, оно всегда неспокойно, как крутящаяся стрелка, оно всегда зовет куда-то. И лишь найдя свой полюс, стрелка останавливается и неустанно указывает дорогу. Так и сердце может обрести покой лишь там, куда зовет нас судьба. Мы не знаем дороги, но у нас есть компас. И я не могу не следовать его указаниям, ведь тогда я не пройду части предначертанного мне, а значит уже не буду собой. Только там, на этом пути ждет меня мое сокровище, а уж каким оно будет, я угадать не могу. Более того, я знаю, что даже самые невероятные догадки окажутся блеклыми и банальными в сравнении с красочным пасьянсом, которые небрежно раскинет рука судьбы».
«… Вы люди, вам не дано понять, что есть плохо, а что хорошо, говорит голос. И я не могу не верить. Если компас противоречит заданным направлениям, это значит, что здесь, на данном отрезке бесконечного пути, которым идет сквозь тысячелетия моя душа, система координат не действует. Мои ощущения добра и зла стали настолько тонкими, настолько чутко я чувствую малейшие их оттенки, что могу положиться на компас. Но это опасная дорога. Неверный шаг – и ты потеряешь себя. Пройти, не испачкавшись, сквозь грязь по дороге, которая тоньше лезвия бритвы… Нет. Это раньше она была тоньше лезвия бритвы. А теперь я иду по серебряной нитке паутины над пропастью, и позволь мне судьба, дойти до цели, не сделав неверного шага, не сорвавшись в бездну, и позволь повернуть назад, прежде чем добро обернется злом».
«Я наконец-то выбралась из бесконечно гладкой пустыни на узкую каменистую тропку, которая вела меня к моему Эвересту. У каждого в жизни должен быть свой Эверест. Обязательно должен быть. Там можно обморозить руки, а можно сложить голову. Там можно погибнуть под лавиной, а можно прийти к вершине… Только я так часто уже погибала, так часто срывалась в пропасть и словно неугомонный феникс возникала снова, что позвольте мне наконец подняться к сияющему пику и посмотреть на мир, лежащий у ног моего совершенного счастья. Мне кажется, я заслужила эти мгновения. Хотя, конечно, не мне судить…»
«Я вернулась домой. Я думала о том, что есть «Целое»? Чего ради мы идем по свету, продолжая искать, утраченную часть себя? Что, какое чувство завершенности оно может нам дать? Если соединить две половины разрезанной рыбы – получится целая рыба. Это логично. Но если соединить двух совершенно разных людей, что получится? Какое такое «Целое»? Этого я не понимала».
«– Это колдовство? – лишь успеваю спросить я. – Все, что с нами случилось?
– Это драматургия жизни, ты можешь назвать это колдовством…»
«Можно случайно предстать в образе мелкого завистника. Но случайно стать благородным героем нельзя. Время расставит все на свои места и покажет, кто есть кто».
«Овощи – это мы. Такие, какими приходим в этот мир. Котлеты – это продукт, который требуется на выходе. Эта мясорубка – наша жизнь. Пройдя сквозь нее, мы меняемся. В зависимости от твердости плода я меняю насадки и скорость вращения диска. Каждому нужно пройти свое, чтобы стать котлетой».
«…Наши черты вытекают из той задачи, что дается нам при рождении. Моей был поиск неизведанного в бесконечном холодном небе, и я медленно шел к своей непонятной цели трудными и запутанными дорогами, ступая босыми ногами по лезвию звезд…».
«…Чтобы отвлечься, я заглянул в электронную библиотеку и открыл первую попавшуюся книгу. Это оказался справочник по астрономии. И я прочел: «
Я вглядывался в эти строки. Наша жизнь, все происходящее с нами, то, что нас окружает – не более, чем космическая пыль. Мы дышим ею, мы живем в ней. Но мы все время чего-то ждем. В глубине души мы ждем, когда взойдет Солнце. Я слишком долго глотал космическую пыль. Я не знаю, что произойдет через минуту. Но возможно, именно сейчас встает Солнце, и я могу опоздать к восход».