Лучшие в мире ученики, или Как научить детей учиться

К тому времени как Ким попала в Финляндию, учителя, директора школ, руководители профсоюзов и политики работали сообща, непрерывно совершенствуя систему образования. Они иногда расходились во взглядах, но сотрудничество было нормой, а доверие высоким. Правительство проводило стандартизованные тесты для целевых групп школьников – чтобы убедиться, что школы выполняют свою функцию. Но проверять всех школьников ежегодно не было нужды.

Почему этого не произошло в большинстве других стран? Хоть кто-нибудь пытался это сделать?

Примеров мало, но они показательны. В 2009 г. одним из первых указов нового руководителя комитета образования в Род-Айленде Деборы Джист было повышение минимальных проходных баллов за тест для будущих учителей. В то время в Род-Айленде разрешались более низкие оценки, чем почти во всех штатах страны. У нее были полномочия изменить этот закон односторонне, и она его изменила, сделав шажок в направлении Финляндии и потребовав от новых учителей лучших оценок в отборочном тесте SAT, «Тесте американского колледжа» ACT[32] и квалификационном тесте для учителей Praxis.

Критики сразу же назвали ее элитисткой, бросая те же обвинения, которые критики использовали против реформаторов в Финляндии в 1970-е. Некоторые утверждали, что учитель, бьющийся изо всех сил, – это лучший учитель, потому что он может найти общий язык с неуспевающими школьниками. Извращенная логика! Может ли врач, плохо сделавший несколько операций, быть идеальным преподавателем медвуза?

Другие беспокоились, что более высокие требования приведут к нехватке учителей, хотя педвузы Род-Айленда штамповали 1000 учителей в год – на 800 больше, чем было нужно. Пополнение, особенно учителей начальных школ, не было проблемой. Более того, законы человеческой натуры заявляли: когда станет труднее работать учителем, это может стать и более привлекательным. Больше людей захочет этим заниматься и меньше заслуживших признание учителей оставят профессию.

Америка – многоликая страна с долгой историей расизма в колледжах, школах и других учреждениях, так что усилия Джист критиковали как дискриминирующие. Руководители образования предостерегали, что новые стандарты помешают стать учителями студентам из нацменьшинств, обычно хуже сдававшим тесты.

В реальности среди преподавателей Род-Айленда было уже слишком много белых и слишком много женщин, и можно было говорить о том, что эта профессия, чтобы стать более многообразной и привлечь больше мужчин, должна быть более, а не менее престижной. Главное, что дети из нацменьшинств нуждались в более образованных и разнообразных учителях. Кстати, более высокие стандарты рассматривались не как инвестиция в учащихся, но прежде всего как угроза учителям.

В Род-Айленде ежегодно выпускалось впятеро больше учителей, чем требовалось. Единственным учреждением, выигрывавшим от этой системы, казалось, были сами вузы, но их директора жаловались, что потеряют студентов, если требования повысят. Журналисты цитировали их без всякой иронии.

– Это лишит гражданских прав слишком многих студентов, – сказал «Провиденс джорнал» Роджер Г. Элдридж Дж., бывший тогда деканом педагогического факультета колледжа Род-Айленда.

Знаменательное заявление: речь идет будто о лишении права голоса. А фактически это означает, как большинство американцев воспринимает профессию учителя, понимает, как она сложна и важна, но… многие, включая учителей, будто не считают, что она требует серьезного интеллектуального багажа!

– По новым высоким стандартам около 85 % студентов-педагогов Колледжа Род-Айленда не пройдут по конкурсу, – пугал декан.

Поразительно: эта статистика должна была вызвать глубокий стыд, но не вызвала!

Джист, однако, не отступала.

– Я более чем уверена, что будущие учителя Род-Айленда способны на такой уровень успеваемости, – сказала она.

Она согласилась в течение 2 лет постепенно вводить более высокий проходной балл и позволить колледжам делать исключение для многообещающих абитуриентов, не набравших проходного бала. Спустя 3 года она не получала запросов на такие исключения. В Колледже Род-Айленда процент студентов-педагогов из нацменьшинств изменился с 8,8 на 9,24, оставшись, по сути, неизменным, несмотря на все предупреждения об обратном.

Для некоторых американских учителей отсутствие серьезной подготовки ничего не значило, они ликвидировали пробелы на работе. Некоторым везло – у них были сильные директора или наставники, – другим не очень. Кроме того, большинство их учеников стремились поступить в вузы и экономика требовала все более и более развитого мышления, все большему числу учителей приходилось преподавать материал, который они сами никогда не изучали.

Помимо практических результатов, низкие стандарты содержали деморализующий посыл: в Америке, Норвегии и других странах не ожидали, что их учителя будут самыми лучшими и интересными людьми в своем поколении. Им сообщали об этом тысячами способов, начиная с того дня, когда они поступали в вуз.