Лучшие враги

На самом деле было неважно, как именно случилось странное: нанюхалась ли я паров приворотного зелья, уткнулась ли носом в рукав, пропитанный концентрированным любовным хмелем, а заодно облизала его. Главная проблема заключалась в том, что если меня срочно не попустит, то влюбленная принцесса-дурочка Энни вопреки привычкам, силе воли и здравому смыслу превратится во влюбленную злую ведьму Эннари Истван.

– Вещь! – Я соскочила с подоконника и диковато огляделась вокруг. – В комнате должна быть его вещь!

Логично ведь! Иначе не взяло бы.

Встала посреди комнаты, раскрыла ладони и прикрыла глаза. Потом поняла, что, перепутав части света, встала к северу задом. Перевернулась. Начала входить в транс, усиленно думая о Калебе. Образ появился очень быстро. Мужчина был одет в шикарный костюм «ослепительная нагота», что, конечно же, страшно радовало, но совершенно не способствовало успешному заклятию поиска.

– Быстро надень халат, бесстыжий!

Я поморгала, вроде как перелистнула пару страниц в книге с картинками. Однако именно эта книга была для взрослых, и иллюстрации в ней оказались подобраны одна к одной. Калеба Грэма в одежде или хотя бы с кленовым листочком на выразительном месте не было! Он продолжал с удовольствием позировать в естественном виде, не стесненный ни покровами, ни условностями.

Пришлось стоически сосредотачиваться на той его части, которая у меня не вызывала ровным счетом никаких эротических фантазий – на волосах. И только-только погрузилась в транс, в котором легко разыскивались потерянные вещи, как в дверь постучались.

– Да пойдите же все вон из гостевой башни! – рыкнула я. – В покоях никого нет!

– Эннари, открой! – проговорил из коридора Калеб и добавил через паузу, видимо, рассчитывая, что вежливость прибавит мне сговорчивости: – Пожалуйста!

Конечно, ближе к ночи я просеку, что любовный дурман заставлял меня искать нелепые причины, чтобы оказаться рядом с предметом вожделения. Да хоть бы постоять рядышком! Но в тот момент я еще не понимала, что близко находилась не к Калебу Грэму, а к провалу всех планов, кроме матримониальных, и открыла дверь.

Жених стоял за порогом. По сердитым глазам было видно, что пришел с лекцией о хороших манерах. К счастью, полностью одетый. Комментарий об этом я мудро проглотила, неожиданно вспомнив, какими словами меня саму встретил несчастный Хардинг. Честное слово, после того, как нас с мэром обоих отпустит, пришлю ему самый дорогой коньяк из замкового винного погреба! Бедный мужик реально заслужил. Если уж у меня от приворота настоящая душевная травма, то каково обычному человеку?

Калеба, к слову, было не жалко. Может, он тоже страдал всеми страшными симптомами любовной лихорадки, перечисленными Брунгильдой, но что-то больным не выглядел. Ярость ему была к лицу: похорошел, посвежел и приготовился читать мораль о том, что приличные чародейки не душат галстуками собственных женихов. Особенно с помощью темной магии.

– Что ты оставил в моей комнате? – резко спросила я, пока он не успел приступить к вступительному слову.

– Я в твою комнату даже не заходил, – после паузы, явно пытаясь переварить неожиданный вопрос, ответил он.

– Уверена, ты просто забыл. Идем! Поищем вместе!

Я настойчиво открыла дверь шире. Пусть не стесняется и заходит! Но Калеб насторожился, видимо, злющая невеста для него была привычнее сговорчивой невесты, подозрительно зазывающей в гости.

– Эннари… у тебя жар?

Он протянул руку и положил прохладную ладонь мне на пылающий лоб. Прикосновение, как удар молнии, пробило до самого затылка, даже в ушах зашумело.

– Однозначно у тебя жар, – поставил диагноз Калеб.

– Скажи… – пробормотала я и, подавив желание, как кошка, потереться макушкой о его ладонь, отстранилась. – Брунгильда так же сказала: жар, бессонница, честность и все такое прочее. Аж бесит!

– Кто такая Брунгильда?

– Моя книга.

– Кажется, ты уже начинаешь бредить.

– Да, похоже на то, – послушно согласилась я, пытаясь припомнить, имелись ли у Брунгильды упоминания по поводу горячечного любовного бреда. – Пойду приму порошки от бессонницы и просплю недели три. Глядишь, проснусь, а уже попустит.

Я попыталась закрыть дверь, но гость, не размениваясь на магию, быстро подставил ногу. Запереться не удалось, а только от души прищемить Калебу туфлю. Он стоически проглотил ругательства, но глаза на секунду покруглели. Видимо, было больно.

– Прости, Калеб!

Святые демоны, я попросила прощения?

– Ты попросила прощения?! – изумился он ничуть не меньше, возможно, больше меня самой и быстро убрал ногу, видимо, углядев угрозу. – Эннари, ты, похоже, совсем разболелась! Идем-ка, я уложу тебя в постельку…

Это предложение только в моей туманной голове прозвучало так же волнительно, как в откровенном романе, возвращенном Холту?

– В чью? – зачем-то спросила я.

– Варианта два, но, боюсь, второй тебе не понравится, – хмыкнул Калеб, не догадываясь, что строптивая невеста одурманила себя любовным зельем и все, что «второй вариант», не просто ей нравилось, а вызывало неприличный восторг.