Лучшие враги

– Ты ошибаешься. – В уголках его губ спряталась очень многозначительная улыбка, а взгляд сделался таким выразительным, что я сама перестала верить собственным словам.

– У нас даже магия отказывается взаимодействовать!

– Это важно?

– Безусловно! – соврала на голубом глазу, хотя всегда считала, что слияние магии не просто не нужно, а по-настоящему вредно. – Как же мы будем жить вместе и воспитывать детей, если даже в магии не можем договориться?

Вопрос был риторическим, ответа он не требовал, да и Калеб не собирался этот самый ответ давать. Он согласился со мной, что пора отдыхать, хотя время было совсем еще детское.

– К слову, мэр Хардинг положил глаз на Люсиль, – поделился он, провожая меня в спальню на втором этаже, специально подготовленную экономкой. – Твоя кузина решила, что мечтает стать женой настоящего градоправителя, и спрашивала у меня, сколько лет дают за то, чтобы подлить в питье человеку любовное зелье.

Неожиданно вспомнилось, как я подглядывала за сценой в библиотеке, а еще страшно злилась, когда они разговаривали возле изваяния пресветлого, поставленного им на самом видном месте во славу себя, любимого. В общем, чтобы никто из Истванов не забывал, кто в замке хозяин. Интересно, в те дурацкие моменты я бесилась под действием приворотного дурмана или просто по дурости? В смысле, от ревности.

– Что ты ей ответил? – искренне заинтересовалась я.

– Что лучше спросить у тебя, – с иронией отозвался Калеб.

Мы прошли по комнатам с накрытой чехлами мебелью, поднялись по лестнице и остановились возле двери, за которой пряталась спальня.

– Подумай еще раз, Эннари, над тем, что я сказал, – попросил он. – Возможно, ты все-таки дашь нам шанс.

Сквозь полумрак коридора, тускло освещенного всего парой живых светильников, я посмотрела в его привлекательное лицо. Светлый чародей Калеб Грэм, правильный до мозга кости моралист, мне по-прежнему не нравился и вызывал желание из принципа превратить его в темного прислужника, но как мужчина он привлекал и пьянил посильнее хмельного южного вина.

– Калеб… поцелуй меня, – сдалась я, решив, что самое время наплевать на принцип не любить светлых чародеев. – Ты прав: меня влечет к тебе, но пока я не могу разобраться, виновато ли любовное зелье или…

Он не позволил договорить. Теплые ладони обняли мое лицо, а приоткрытый рот накрыл мои губы. Надо сказать, что реакция у мага была что надо! Видимо, боялся, как бы дама не передумала и не забрала слова обратно, а значит, не стоило ей позволять что-то говорить, разве что сладко постанывать. И я была не против.

Мы целовались как безумные, до головокружения, нехватки воздуха и ослабелых коленей. Где-то в другой вселенной из рук выпал тубус с драгоценным соглашением и покатился по паркетному полу. На стене под стеклянными колпаками замигали два последних выживших огонька, словно предупреждая, что окончательно погаснут от сексуального напряжения, разлитого в воздухе, – не поможет ни одно воскрешающее светлое заклятие.

Обошлось, правда, без жертв. Калеб отстранился, сладко прикусил мне подбородок и прошептал:

– Что скажешь? Стало яснее? Это любовный приворот или я действительно тебя привлекаю?

– Подожди… – Схватив за лацканы пиджака, я заставила его вновь склониться и пробормотала в губы: – Надо повторить, чтобы окончательно разобраться…

Мы провели несколько настолько горячих «экспериментов», и ответ стал очевиден нам обоим: магия вообще ни при чем! На слабых ногах, возбужденная и горячая, я ввалилась в спальню, где вместо заснувших живых огней горели уже порядком оплавленные свечи, но немедленно раздался стук в дверь.

– Открой, Эннари, – из коридора позвал Калеб.

Святые демоны, сколько неприличных мыслей пронеслось в голове за те короткие мгновения, что я нажимала на ручку и дергала на себя дверь. В воображении крутился десяток язвительных отказов и столько же страстных утвердительных ответов на непристойное предложение провести ночь вместе… Он протянул потерянный тубус, о котором я напрочь забыла, и усмехнулся:

– Не теряй свое сокровище, темная Истван.

Чувствуя себя по-дурацки, словно он мог подслушать мысли, а теперь подсмеивался, я забрала соглашение, посмотрела в холодные светлые глаза жениха и произнесла:

– Давай попробуем, Калеб. Мы же ничего не теряем, так?

У него дернулся кадык.

– Верно, – пробормотал он и шагнул в открытую дверь моей комнаты…

В Истван мы вернулись только в середине следующего дня. Едва поднялись по лестнице и вошли в холл замка, как сверху грянул голос вездесущего Парнаса, не просившего, а требовавшего Калеба немедленно появиться пред его очи.

– Ты с утра уничтожила соглашение? – уточнил мой жених для точности.

– Нет, – протянула я, хотя, признаться, несколько бесконечно долгих и сладких минут с удовольствием разглядывала возмутительный договор с родовыми печатями. Осознание, что мне никто не помешает в любой момент избавиться от «брачного недоразумения», вызывало злорадное чувство удовлетворения.

– Я скоро зайду к тебе, – пообещал Калеб и, на секундочку сжав мою руку, отправился к деду Иствану.