Лучший английский ас

Когда я приземлился в Сен-Круа, начались неизбежные поздравления, пожатия рук и похлопывания по спине, так как этот «Мессершмитт» довел мой счет до 33 побед. Новость быстро разлетелась вокруг, и через час примчалась толпа корреспондентов. Я постарался объяснить им, что моей задачей является увеличение общего счета канадского крыла. Выполняя эту задачу, мне удалось превысить достижение Сэйлора Малана, но в остальном между нами нет никакого сходства. Малан сражался с исключительной отвагой в то время, когда обстоятельства были против него. Он возглавлял горстку «Спитфайров» в боях против значительно превосходящих сил Люфтваффе. Он был вынужден вести оборонительные бои над южной Англией, и часто ему приходилось атаковать бомбардировщики из тактически невыгодной позиции, когда над головой висели «Мессершмитты». Он продолжал сражаться, пока исход Битвы за Англию не был решен. Малан воевал и в 1941 году, пока его не отправили на заслуженный отдых. Я постарался объяснить, что мне, совсем наоборот, почти не пришлось участвовать в оборонительных боях. Я всегда вел активные наступательные операции. После 1941 года под моим командованием всегда находилась эскадрилья, потом авиакрыло, а иногда и два крыла. Я никогда не сталкивался с крупными соединениями немецких самолетов, как Малан. Моя задача заключалась в том, чтобы внезапно атаковать противника и сбить его. Это была совсем иная война. Единственным неудобством, с которым мы сталкивались, была необходимость действовать над территорией противника. В этом случае единственная пуля в уязвимое место «Спитфайра» могла в лучшем случае отправить в лагерь военнопленных до конца войны.

Этот день также был отмечен последним вылетом Дэнни Брауна в составе крыла. В начале 1943 года он пришел к нам в Кенли молодым и зеленым. Он совершил первый вылет во Францию в составе моей четверки «Спитфайров». За исключительные достижения в последующие 15 месяцев он был представлен к Кресту за летные заслуги. Теперь он должен был вернуться в Соединенные Штаты для отдыха и получал возможность увидеть своих родных в Нью-Джерси. Как и все американцы, он страшно хотел снова увидеть родину. Последние дни Дэнни только и говорил о том, какой огромный стейк он зажарит, попав домой, о жарком солнце Нью-Джерси и о симпатичных длинноногих девушках. А оказавшись дома, он, подобно большинству наших товарищей, начнет тосковать и не успокоится, пока не попадет обратно сюда же. Я рассказал все это ему в наш последний вечер, однако Джонни лишь смеялся в ответ. Он сказал, что если мы и встретимся еще раз, это произойдет в Соединенных Штатах. Он предполагал, что будет отдыхать, по крайней мере, 6 месяцев, но ровно через 11 недель, когда мы перебрались в Голландию, он прибыл в часть для нового оперативного цикла.

* * *

Мы провели в Нормандии гораздо больше запланированных 3 недель. Немцы прочно удерживали Кан и не позволяли нашим войскам вырваться на равнины к югу от города. Наши истребители-бомбардировщики и легкие бомбардировщики II Тактической Воздушной Армии много раз бомбили немецкие позиции на окраинах Кана, но дисциплинированные немецкие солдаты продолжали упорно сопротивляться. В начале июня было решено уничтожить вражеские позиции ударом тяжелых бомбардировщиков, хотя кое-кто из генералов возражал. К операции были привлечены «Ланкастеры» Бомбардировочного Командования.

Неужели повторится провал в Монте-Кассино (Италия), когда налет тяжелых бомбардировщиков создал непроходимые заграждения на пути наступающих войск? Неужели мы обречем на смерть множество ни в чем не повинных французов и нарушим собственные принципы ведения войны? Разве нельзя использовать тяжелые бомбардировщики для решения стратегических задач подрыва промышленной мощи Германии? Несмотря на различные военные и нравственные обстоятельства, а также ожесточенные споры в командовании ВВС, было принято решение нанести удар по Кану. В конце июля, когда солнце скрылось за горизонтом, началась операция.

Хотя «Спитфайры» были подняты в воздух, чтобы прикрыть сотни «Ланкастеров» и «Галифаксов» в районе цели, наше участие оказалось лишним. Люфтваффе никак не отреагировали на налет. Когда бомбардировщики ложились на боевой курс, мои «Спитфайры» держались к западу от города, так что я мог следить за ходом атаки с удобной позиции. Наши наземные войска были специально оттянуты назад, чтобы не попасть под собственные бомбы, которые лягут с недолетом. Нам было сказано, что бомбардировщики уничтожат все цели в районе диной две мили и шириной милю. Но еще до того, как в небо взлетел столб дыма от первого разрыва, мы поняли, что слишком много бомб упадут за пределами намеченного района. Я следил за безжалостным уничтожением несчастного французского городка и гадал, зачем мы взяли кувалду, чтобы расколоть орех. Мы прекрасно знали, что военная ситуация требует выбить немцев из Кана, чтобы наши армии могли вырваться на оперативный простор. Но мы не были уверены, что для этого нужно стирать Кан с лица земли и убивать тысячи его жителей.