Лучший частный детектив

— Дальше тоже было интересно, но не так, как до этого. Перекрестившись в душе, мы тронулись в сторону посёлка, понимая уже, что нам вряд ли удастся попасть туда до рассвета. А это значило, что придётся объяснять местному населению, куда вдруг девалась часть такого привычного для них пейзажа. Не успели мы сделать и пару шагов, как наши дети Аллаха сняли обувь, упали на колени и, оборотившись в сторону восходящего солнца, стали бормотать свои утренние молитвы. Нам ничего не оставалось делать, как ждать.

Я присел на песок, приходя постепенно в себя от пережитых волнений, а Полковник достал из кармана перстень. Он снял его с цепочки и протянул её мне:

— Возьми на память, Серб. Хорошая цепочка, повесишь на неё крестик и солдатский медальон.

Перстень он надел на безымянный палец правой руки:

— Смотри, будто для меня делали вещицу.

Он вытянул руку, любуясь перстнем. И в этот момент над горизонтом взошло солнце. Я так до сих пор и не понимаю, что произошло тогда. Над рукой Полковника вдруг возникло слабое сияние, потом оно отделилось, переместилось метра на три в сторону и превратилось в какого-то монстра. Такого и в жутком сне не придумаешь. Тело человека, копыта, рога, грязно-серая шерсть и огромные светло-желтые глаза на безобразной морде. Эти глаза смотрели на Полковника и улыбались.

Послышались вопли наших арабских друзей. Я сам вскочил на ноги и выхватил беретту из кобуры, Полковник дёрнулся за своим пистолетом. И в этот момент видение исчезло без следа.

— Кошмар! Что… что это было? — чуть заикаясь, спросил Полковник.

— А хрен его знает, — только и смог выговорить я.

В это время Моххамад что-то страстно говорил, показывая на солнце.

— Что он там лопочет?

— Он говорит, — стал переводить Хассан, — будто предупреждал о том, что Богоподобные на рассвете могли вызывать духов с помощью таких перстней. Так утверждают древние сказания, которые старики в их селении передают из поколения в поколение. Он сам не верил в это, но только что такое чудо произошло, и ему кажется, что лучше эту дьявольскую вещь бросить в те пески, которые поглотили храм и могилу. Так будет правильно, ей не место в этом мире.

— Скажи ему, — усмехнулся Полковник, — что он честно заработал свою тысячу долларов. Он получит эти деньги, и его внучка благополучно выйдет замуж. А с перстнем я разберусь. Раз на него так действуют солнечные лучи, будем носить эту штуковину камнем внутрь — и все дела. А там, глядишь, жизнь подскажет, как с ней быть. О’кей, старик?

На том и порешили. Такая вот история, мужики и Дашенька. Вы поаккуратней с ним, черт знает, что за хреновина этот перстень. А цепочка от него, кстати, и по сей день у меня. Вернусь живым, презентую её вам, чтобы имелся в наличии, так сказать, полноценный комплект.

— Спасибо! — подал голос, молчавший всё это время Успенцев. — Интересный рассказ. А что было дальше? Как вас встретили в посёлке?

— Плохо встретили. Сказать честно, если бы не наш арсенал оружия, то пришлось бы нам несладко. Объяснить внятно, чем занимались ночью в пустыне, мы, конечно, попытались, но нашему утверждению, что просто гуляли, а Хассан и Моххамад будто бы вынуждены были нас сопровождать, поверили слабо, как и уверениям, что не имеем отношения к исчезновению скалы и храма. Короче, мы собрали свои вещи, оставили деньги Моххамаду и уехали, даже не позавтракав.

Вернувшись в часть, мы подписали новые контракты, но уже воевали в разных местах: я по-прежнему на юге, а Полковник — где-то на востоке страны. Встретились мы с ним здесь год назад, когда я решил, что хватит дёргать судьбу за хвост. Что из этого вышло, Игорь знает в подробностях и расскажет вам, если вы его об этом попросите.

Ну что, соседи, спасибо за кофе! Я чувствую, что уже готов ко встрече со стариками моей единственной, потому разрешите откланяться.

Мы распрощались, и Серб ушёл навстречу судьбе.

3

Некоторое время мы сидели молча, находясь под впечатлением услышанного. Перстень лежал перед нами на столе. Я взял его, чтобы лучше рассмотреть рисунок. Черный камень, оправленный в металл, был холодным на ощупь. Под определённым углом наклона к падающему из окна свету, присмотревшись, сквозь увеличительное стекло в его глубине можно было заметить какую-то сложную структуру, похожую на пчелиные соты. Перстень идеально подошёл к моему среднему пальцу на правой руке.

— Послушайте, — произнёс я, — может, это и не камень вовсе, а какое-то более сложное изделие искусственного происхождения?

— Трудно сказать, — задумчиво произнёс Успенцев, — для этого нужно отдать перстень специалистам. А там начнутся вопросы: откуда он у вас, почему молчали целый год и так далее. В итоге, благодаря собственной инициативе, окажешься ещё и виноватым, как это часто у нас бывает. Я уже не говорю о том, что мы так и не узнаем конца этой истории.