Лучший частный детектив

У меня не было друзей, подруг, увлечений. Поэтому ничто не отвлекало меня от продвижения к заданной цели. Наличие компьютеров, Интернета существенно упрощало задачу. И вот спустя десять лет после того, как я решил повторить эксперименты великого серба, наступил день, когда всё было готово.

Затаив дыхание, я нажал клавишу пуска на моём компьютере, и небольшой брусок бронзы, который отец принёс по моей просьбе из мастерских завода, исчез в окутавшем его зеленоватом тумане, после чего мгновенно, как и было задумано, переместился в нижний ящик стола. Спустя несколько минут я вернул его на прежнее место между излучателями. Это был всё тот же брусок со всеми его начальными дефектами. Вот он, кстати.

Дмитрий разжал ладонь правой руки, и я увидел небольшой параллелепипед бронзового цвета.

— С того времени он служит моим талисманом, но только теперь это уже не просто кусок сплава, а оболочка, внутри которой размещён пульт управления моими устройствами, позволяющими мне перемещаться в пространстве.

— Но время, насколько я понимаю, всё ещё не подвластно вам? — спросил я, с интересом слушая его исповедь.

— Нет, к сожалению, пока я не располагаю такой возможностью. Для этого нужен иной порядок энергии, и мне пока не ясно, каким образом её можно получить. Впрочем, уверен, что это решаемая задача. У меня уже есть несколько идей на этот счёт.

— Хорошо, допустим, что вам удалось найти способ перемещаться в пространстве, хотя, признаюсь, непросто поверить в такое. Уж больно невероятным кажется всё то, что вы рассказали. Но я готов списать это на косность мышления заурядных людей, к которым отношу и себя. Расскажите, пожалуйста, об ощущениях, которые вы испытываете в момент телепортации.

Он улыбнулся:

— Это не телепортация в том смысле, которую мы, не задумываясь, понимаем как перемещение в пределах нашей реальности некоторой массы из одной точки в другую. При этом не имеет значения, что это за объект: биологического он происхождения или небиологического. В начале своих экспериментов я столкнулся с тем, что перемещение живых существ на основе принципа Теслы оказалось невозможным в принципе. То есть переместить, например, кузнечика или лабораторную мышь можно, но в точке прибытия живое существо неизбежно оказывалось мёртвым. Я никак не мог понять, почему это происходило именно так, а не иначе. Не было ответа на этот вопрос и в работах Теслы.

Тогда я рискнул предположить, что это каким-то образом связано с наличием сознания у перемещающегося объекта. Рискнул и, слава Богу, не ошибся. Дело в том, что в первых опытах моё сознание приобретало самостоятельную жизнь в пределах действия излучателей. Тело, которое фиксировала видеокамера, оставалось в лаборатории, а сознание могло практически мгновенно перемещаться в пространстве туда, на чём останавливалась моя мысль. Тогда-то я и вспомнил утверждение Теслы о том, что человек это не что иное, как Мысль.

Позже я довольно быстро прогрессировал в своих экспериментах и научился перемещать вместе с сознанием и собственное тело. Причём в новой реальности моё тело уже не имело врождённых дефектов, это было полноценное тело здорового человека. Признаюсь, я даже могу слегка управлять его параметрами, и вы не представляете насколько это здорово.

— Простите, Дмитрий, что перебиваю, но в таком случае, почему я сейчас не вижу перед собой результата этих метаморфоз?

— Не всё так просто, к сожалению. Стоило моим излучателям остановить свою работу, как я возвращался в привычное измерение таким, каким мне суждено было родиться здесь.

— Хорошо, пусть всё будет так, как вы говорите. Я могу узнать, при чём здесь стихи Хайяма?

— Ни при чём… Просто я люблю это рубаи, оно соответствует моему внутреннему настрою по отношению к жизни. Вначале, чтобы обозначить своё присутствие для человека, по отношению к которому у меня имеется сходный волновой пакет, я просто нашёптывал его непосредственно в мозг контактёра.

— И много у вас было таких контактов?

— Нет, немного, всего три, не считая вашей новой подруги. Совпадение частот волновых пакетов, насколько я понимаю, довольно редкое явление.

— А кто были предыдущие три?

— Удивительно, но на редкость неприятные люди. Их почему-то очень испугало появление в собственных мыслях моего четверостишия.

— Вы с ними больше не общались?

— Нет, их искорки исчезли вскоре после того, как я сказал им всё, что думаю об их убогом существовании, прошептав это рубаи.

— И вас не интересовало, что случилось с ними после этого?

— Нет, не интересовало. Повторяю, это никчемные люди, которые своим существованием отравляют жизнь окружающим. Я больше не интересовался ими. А почему вы спрашиваете о них?

— Да так, ничего особенного, мне просто любопытно знать особенности вашего отношения к людям. А Ирина? Она интересна вам?

— Да, Ирина это совершенно иное дело. Она ближе всего напоминает мне образ той женщины, которую я создал в воображении за годы своего одиночества: красива, умна, с хорошим чувством юмора.