Лучший день в году

Копылов тогда ничего не понял. Честно, был занят чем-то важным и вовсе не имеющим никакого отношения к самоубийству его супруги. Пришлось сосредотачиваться. Внимательно вслушиваться. А когда понял, тут же потребовал подтверждений. И Илья их ему выложил. В таком аккуратном конвертике, стопочкой уложенные подтверждения. На одном из них был запечатлен просто двор, занесенный снегом. На втором – голая женщина на тропинке, ведущей к сараям. На третьем – она же, но более крупно. Собственно, все снимки в конверте хранили ее изображение. Везде она – голая, с несчастным измученным лицом и всклокоченными волосами. Женщина шла к дворовым постройкам. На одном из снимков она туда заходила. Потом вышла уже со следами крови на теле и…

– И с веревкой в руках, – вспоминал Копылов. – Как сейчас вижу ее.

– Веревка в руках? – переспросила Света.

– Да. Стоит возле двери сарая с веревкой в руках и явно не понимает, что происходит. Лицо мученически искажено. Глаза пустые, как безумные. Следующий снимок – она снова входит в сарай. И все… Потом – смерть.

– Значит, она попыталась повеситься, веревка оборвалась. Она взяла ее в руки, вышла на улицу. Подумала, подумала, помотала веревкой и снова зашла, чтобы повторить попытку? – уточнила Света.

По ее тону Копылов понял, что ей мало верится во все это.

– Ахинея! – выдала она после паузы.

– На ахинею похоже, но так было.

Он не стал ей рассказывать, как долго мучился и сомневался во всем. Как проверял, как дотошно расспрашивал экспертов, мотаясь с вещдоком – веревкой – по кабинетам.

– Все в один голос сказали, что веревку завязывали дважды. И место обрыва мне указали точно. И ДНК ее на веревке. И больше ни единого следа. Все было именно так, хоть и выглядит ужасным и притянутым за уши.

– Кстати! – подпрыгнула она на пассажирском сиденье. – А как так получилось, что Илья все это дело снимал?! Почему не остановил ее? И вообще, что он там делал с фотокамерой?!

– Тут мы переходим ко второй части нашего повествования.

Копылов глянул на нее почти с нежностью. Она нравилась ему все больше. Интересно, хороша ли она с распущенными волосами? Неплохо было бы ощутить прикосновение ее прядей к своему лицу, груди.

«Размечтался! – фыркнул бы теперь Степка. – Попробуй для начала внимание ее удержать. Завоевать уважение, а потом уже…»

«Да ни фига бы так Степка не говорил», – понял вдруг с раздражением Копылов. Это он для себя ищет теперь подходящий фарватер, чтобы не торопиться. Боязно, ведь так?

– Итак, вторая часть! – нетерпеливо подергала его за короткий рукав Света, когда он погрузился в свои холостяцкие размышления.

– Оказывается, наш супруг давно уже ощущал себя рогоносцем. И приставил этого папарацци к своей жене. Тот и фоткал ее во всех ракурсах. Где, с кем, когда, все наш Гена знал. В то роковое Рождество он Илье такого задания не давал. Он сам застал жену голой в загородном доме. Ну, я рассказывал уже, что они поцапались. Так вот, Илья в тот день там был инкогнито.

– Но зачем?? – воскликнула Света.

И инстинктивно застегнула блузку на самую верхнюю пуговку под подбородком, будто ее сейчас снимали скрытой камерой.

– Ему начало нравиться наблюдать за Алиной. Она была очень красивой и сексуальной. Распущенной, как любил повторять Илья. Но в меру. Балансировала, говорит, на самой грани, но никогда ее не переступала, поэтому и не опускалась до разряда дешевой шлюхи.

– Да он был в нее влюблен! – ахнула Света.

– Может быть, и так, – не стал спорить Саша, у него у самого возникли тогда такие подозрения. – В общем, в тот день он по привычке следил за Алиной. Приехал за ней следом за город. Долго наблюдал за ее любовными игрищами…

– Снимал?

– Говорит, что в тот день сцены секса не снимал. Может, врет. Доказать обратное мы не смогли. А потом…

Копылов старательно объезжал старые узловатые корни, выползающие на колею. Первобытно тут было, здорово. Остановить бы теперь машину или заехать в глухую чащу и целовать эту умничку до изнеможения. Но разве он так сделает! Он порядочный, воспитанный и до смерти боится ее оскорбить своей смелостью.

– Что – потом?

– Потом он вдруг промерз, проголодался и решил сходить в местный магазинчик, купить что-нибудь поесть. Он пристроил камеру на маленьком штативе, так, чтобы угол обзора был максимально велик. И ушел в магазин. А там скучающая продавщица. Ну он с ней и… И того…

– Что – того?! – вытаращилась Света недоуменно. – Хочешь сказать, что он там с ней занялся сексом?!

– Ну да! Его возбуждали игрища Алины, тот день не стал исключением. Короче, пока он там занимался непотребством с продавщицей, пил с ней коньяк, закусывал, все и произошло. Когда он вернулся, в доме уже вопили.

– И он по-тихому смылся?

– Ну да! Забрал камеру и удрал до приезда полиции. И молчал потом почти год. И он, и его наниматель. Хотя последний и не знал о его рождественских художествах. Когда узнал, спустя почти год после смерти жены, то сначала рассвирепел, а потом кинулся благодарить. Все-таки Илья снял с него подозрения.

– И после этого дело было закрыто?