Лучший друг девушки

Так оно и случилось. Дебют Ливии состоялся в элегантном доме Уинслоу на Верхней Пятой авеню, причем ее появление на приеме в буквальном смысле уподобилось эффекту разорвавшейся бомбы, поскольку в огромном, в 1954 году еще примыкавшем к дому парке с треском взлетели вверх тысячи ракет фейерверка, сопровождаемые восторженными возгласами четырех сотен гостей, отдыхавших после танцев под оркестр Лестера Ланина и пение Эдди Дугина.

– До чего же они красивые! – восхитилась Ливи, захлопав в ладоши, когда темное небо расцвело пурпурными и золотыми лепестками фейерверка.

– Но до вас им, увы, еще далеко! – галантно заверил ее кавалер. Ливи с улыбкой обернулась к нему. «Даже слишком красив», – решила она. Четкое, правильное и ясное лицо казалось выточенным из мрамора. Аристократ голубых кровей из Вирджинии, с родословной, сделавшей бы честь любому европейскому князьку, живущий в доме, представленном в альманахе «Знаменитые дома Америки» как «типичнейший тайд-уотерский дворец». Мать увидела в нем более чем выгодную партию.

Джон Питон Рэндольф VI познакомился с Ливи на прошлой неделе на обеде, устроенном в ее честь Тони, и был сражен наповал. Но Оливия Гэйлорд была не той девушкой, которую Долли Рэндольф прочила в жены единственному и обожаемому сыну. Не имея ничего лично против самой Оливии, она даже готова была закрыть глаза на то, что у нее не было собственных денег (сестры в счет не шли), но наличие Миллисент Гэйлорд! Первая же встреча с этой женщиной позволила Долли с глубоким отвращением понять, почему она с таким рвением стремится женить ее сына на своей дочери. Ей и без того повезло гораздо больше, чем любой другой матери, имеющей трех дочерей на выданье. Двое уже были пристроены в самые уважаемые семьи Америки; Долли Рэндольф твердо решила не позволить этой женщине тихой сапой вторгнуться в третью такую семью, хотя нельзя было не признать, что Оливия Гэйлорд стала неоспоримой королевой сезона, веселясь на балах, меняя туалеты, проводя уик-энды за городом.

Миллисент Гэйлорд тщательно подготовила младшую дочь к выходу в свет. Прежде всего она обучила ее правильному поведению с мужчинами. Оливия могла ручкой так подпереть подбородок, так устремить на собеседника свои чудесные глаза, слушать его с таким самозабвенным вниманием, как если бы он был самым привлекательным мужчиной из всех, кого ей доводилось встречать в своей жизни. И Джонни Рэндольф, самый подходящий жених из холостяков года, не отводил от нее восхищенных глаз.

Поздним вечером, когда хозяевам удалось выпроводить самых поздних из гостей и Ливи уже сидела в спальне, расчесывая на ночь волосы, в дверь постучали и в проеме появилась голова Тони, ее сестры.

– Я могу войти? Ты прилично выглядишь?

– Я-то выгляжу прилично, – отпарировала Ливи, укоризненно скосив глаза на ее полупрозрачное неглиже. – О тебе этого не скажешь.

– Неважно, ты и Джонни Рэндольф сегодня были в центре внимания. – Тони примостилась на краешке большой, вишневого дерева кровати с пологом на четырех столбиках. – Когда собираешься положить конец его страданиям?

– Сегодня он совсем не казался таким уж несчастным! Даже наоборот!

– Следует ли это понимать в том смысле, что он снова просил твоей руки?

– Он делает мне предложение всякий раз, когда мы видимся.

– Почему же ты не говоришь «да»? – Тони закурила сигарету с фильтром. – Мамуля от нетерпения уже все удила изгрызла.

– Знаю.

– Тогда почему же ты не положишь конец ее страданиям? Мне кажется, Джонни произвел на тебя впечатление?

– Мне он нравится, даже очень нравится, но мне всего восемнадцать, хочется немного пожить для себя, повеселиться, а когда выкину дурь из головы, тогда и остепенюсь.

– Можно и быть замужем, и жить в свое удовольствие.

Ливи в зеркале взглянула на сестру.

– Как ты?

Нимало не смутившись, Тони пожала плечами.

– Взаимоприемлемые решения возможны всегда.

Ливи решительно тряхнула головой.

– Так я не хочу. Я хочу так, как у отца с матерью.

Глубоко затянувшись сигаретой, Тони долгим взглядом из-под длинных (накладных) ресниц посмотрела на сестру. Каждому свое, пришло ей в голову, мамуля оставила на тебе такой глубокий отпечаток, что ты будешь носить его всю жизнь, не то что мы с Делией. Ты даже представить себе не можешь, что картина замужней жизни, нарисованная тебе мамочкой, взята не из реальности. И не мне просвещать тебя. Джонни Рэндольф – Единственный Сын, который родился у своих папы и мамы только с пятого захода, до этого было четыре выкидыша. У его матери есть все основания смотреть на тебя, как на паршивую овцу, так что еще неизвестно, кому из вас считать цыплят по осени. И может статься, что именно ты окажешься на большущих бобах.

Снова открылась дверь, и на этот раз на пороге появилась Делия.

– Так и знала, что найду тебя здесь, – улыбнулась она. – Как в старое доброе время.

– Но только тогда вопросы задавала я, – напомнила им Ливи. Она повернулась на своем мягком вращающемся креслице и перегнулась, чтобы обнять старшую сестру. – Тысячу и тысячу раз спасибо за великолепный вечер. Я чудесно провела время.