Лучший друг старшего брата

— Близнецы не спят? — сочувственно смотрю на брата и только сейчас замечаю, что он выглядит слегка потрепанным. — Давай заеду на выходных. Помогу, чем смогу. Хоть выспитесь с Сабиной.

Брат тут же оживляется, а на губах расцветает счастливая улыбка.

— Ты — лучшая сестренка, Эмма! Мы с Саби будем очень благодарны! Ладно, беги, работай. Мне тоже еще надо изучить поправки к договору, сегодня в три у меня совещание по видеоконференцсвязи.

Я счастливая и окрыленная пересекаю приемную под пытливый и любопытный взгляд Марины, открываю дверь кабинета и… спотыкаюсь прямо на пороге.

В кресле посетителя с видом хозяина мира сидит абсолютно непринужденный и расслабленный… Глеб.

Я мгновенно вспыхиваю, как спичка. После всего, что было, после всего, что он мне наговорил этот *** еще смеет появляться на пороге моего кабинета?!

— Я тебя заждался, Эмма, — нахально ухмыляется, окидывая меня липким взглядом с ног до головы.

— Что ты тут делаешь? Кто тебя вообще пустил?!

— Твоя милая помощница Леночка сказала, что я вполне могу подождать тебя в твоем кабинете. Все же не очень красиво перед коллегами держать своего мужчину в приемной, да, Эмма?

— Вон пошел, — чеканю, тяжело дыша от накатившей ярости. В голове всплывает каждое грязное слово, фраза, что он швырнул мне в лицо, когда сам изменял мне напропалую. А я тем временем была кристально честной со своим мужчиной. Даже думала о будущем. Дурочка.

— Даже не спросишь, зачем я пришел?

Глеб ленивой походкой направляется ко мне, все также нахально, пошло ухмыляясь. Хочется схватить ноутбук и врезать со всей дури, чтобы стереть раз и навсегда с его лица это самодовольное выражение лица, да технику жалко.

Он подходит близко, настолько близко, что я чувствую раздражающий аромат его парфюма и мятной жвачки.

— Уходи, Глеб, по-хорошему. Иначе я вызову охрану.

Но мой бывший словно не слышит меня.

— Не надо, девочка, — тянет, и проводит носом по моей щеке. Стараюсь увернуться от его касаний, от которых меня сейчас, кажется, стошнит прямо ему на ботинки, но Глеб грубо хватает меня за локоть, фиксируя на месте. — Прекрати ломаться, это уже совсем не возбуждает.

— Прекрати! Отпусти меня!

Я начинаю нервничать от этой навязанной близости и на чистых инстинктах поглаживаю ремешок часов Тимура. Я в последнее время всегда так делаю, когда очень волнуюсь. Привычка.

Глеб прослеживает взглядом за моим движением и мгновенно меняется в лице. Его искажает злоба, ярость, а глаза начинают лихорадочно блестеть, зрачки расширены, дыхание учащается.

— А я ведь уже видел эти часы, — бывший хватает меня за руку, больно стискивая запястье и приближая его к своему лицу. — Они же принадлежат Кадырову, не так ли? Это очень дорогая и запоминающаяся вещь, штучный вариант. Откуда они у тебя?!

— Не твое дело! Отпусти, мне больно! — дергаюсь, но Глеб сжимает сильнее, и я впадаю в панику. Потому что его взгляд, он очень красноречив… Он как бы кричит, что его не остановит ни мое сопротивление, ни то, что мы находимся в офисе, где вокруг есть люди. Он готов идти до конца в своей мести.

— Так ты подстилка этого олигарха? А мне втирала, какая ты чистая, невинная, вся такая верная и правильная. А сами в это время с Кадыровым вдвоем кувыркаетесь за спин…

Я не даю закончить Глебу. Просто не могу слушать всю эту грязь в наш адрес, тем более, когда он не знает истинного положения вещей. И не узнает. Потому что они никак его не касаются.

Я с силой ударяю бывшего по лицу свободной рукой. Настолько, что ладонь горит, и хочется потрясти ею, чтобы унять боль.

— Прекрати меня оскорблять. Ты не имеешь никакого права. Мы с тобой расстались! Я никогда не буду с человеком, который вытирает ноги об такие понятия, как «верность» и «порядочность». И если ты сейчас же не отпустишь меня, я закричу. Шаг назад сделал. Немедленно, Глеб.

Захаров сверлит меня ненавистным взглядом, и мне кажется, он даже готовится нанести ответный удар, но все же отступает назад, в сторону двери.

— Я ведь берег тебя, Эмма. Не мешал с грязью. Юля была просто для удовлетворения физических потребностей. Я действительно готов был ждать столько, сколько нужно. А на деле тебя надо было драть…

— Убирайся!!!

— Ты еще вспомнишь обо мне и будешь жалеть, что так поступила…

Глеб бросает похабную ухмылку напоследок и наконец-то скрывается за дверью.

Я буквально падаю в кресло, пытаясь унять ненормальное сердцебиение и прочистить мысли.

Черт, и зачем приходил этот м***к?! Что ему было нужно?

Ответ на этот вопрос я получаю буквально в этот же день через несколько часов…

Звонок мобильного застает меня врасплох, когда я возвращаюсь с обеда. Хмурюсь, смотря на дисплей.

— Добрый день, Марианна Владимировна, — преувеличенно бодро произношу в трубку, осторожно опускаясь в кресло. Я сама источаю оптимизм и дружелюбие, а внутри меня поселяется тревога.

И не зря.