Лучший друг старшего брата

Тяжело сглатываю и смотрю на часы. Сейчас в Питере только полночь, есть вероятность, что Тимур не спит. Перезвонить или же пусть мучается до утра? Уверена, что причиной такого количества звонков стало мое откровенное платье, а также поход в клуб.

В следующие секунды, наверно, мной руководят выпитый накануне алкоголь и все еще гуляющий в крови адреналин, но я скидываю пижамную маечку, забираюсь под одеяло, поднимаю телефон над собой и делаю селфи. На фото меня видно ровно до груди, и создается впечатление, что я голая. Коварно улыбаюсь, закусив кончик указательного пальца и отчаянно строю глазки в камеру. Моя маленькая месть, Тимур Назарович!

Не успев обдумать последствия своего поступка, прикрепляю сообщение к фото: «Спокойных и сладких снов» и жму «Отправить».

Несмотря на не очень хорошее окончание вечера, я засыпаю почти мгновенно, едва голова касается подушки.

Но в скором времени испуганно подскакиваю на постели.

Ночную тишину квартиры нарушает громкий и требовательный звонок в дверь. Совершенно не заботясь о внешнем виде, недоумевая и зевая в кулак, иду открыть дверь, чтобы посмотреть, кто там такой наглый.

Но весь сон слетает с меня тут же.

За дверью стоит Тимур Кадыров собственной персоной. С требовательным, прожигающим горячим взглядом бездонных бешеных глаз, от которого мое сердце начинает неистово колотиться в груди.

— Ты доигралась, девочка, — хрипло выдает мужчина, одним движением оттесняя меня вглубь квартиры.

Глава 22

Эмма

Упираюсь в стену, не сводя глаз с Кадырова. Я не настолько хорошо его знаю, но все равно понимаю, что он не просто зол. Тимур в ярости. И это я его довела.

— Ты же в Питере должен быть, — шепчу, наблюдая, как Кадыров крадется ко мне, как хищник. Мое дыхание тут же учащается, становится тяжелым, внизу живота появляется томление, расползающееся по телу. Непроизвольно провожу кончиком языка по губам. Лучше бы я этого делала. В глазах Тимура тут же разгорается дьявольский огонь, который точно сожжет меня. Дотла.

— Прилетел, как видишь. Сорвался, — рычит сквозь зубы, останавливаясь напротив. Мне кажется, Тимур слышит, как бешено мое сердце колотится о ребра. Между нами жалкие миллиметры, а такое ощущение, что Кадыров от меня далеко-далеко. И я до покалывания в кончиках пальцев хочу, чтобы между нами не было этого расстояния. Никаких преград. — Знаешь, почему?

— Соскучился?

— Потому что кое-кто забыл о своем обещании быть хорошей послушной девочкой, — цедит Тимур, ставя руки над моей головой. Ближе. Он еще ближе. Еще чуть-чуть, пожалуйста… — Потому что моя женщина считает, что можно ходить в столь откровенном платье. Без меня. Что можно обжиматься посреди танцпола с каким-то мужиком!

Мое несчастное сердце пропускает удар, и снова несется галопом. Но только уже от радости. Все же как потрясающе звучит это его уверенное «моя женщина»! А я и не спорю. Давно всецело принадлежу Тимуру. И только ему. И телом, и душой.

Мои губы сами растягиваются в довольной улыбке. Это значит, он серьезно ко мне относится? Ведь как можно иначе относиться к своей женщине? Но мое довольное выражение лица лишь вызывает у Кадырова еще больший гнев.

— Ты думаешь это смешно, Эмма?!

— Нет, — отчаянно мотаю головой, но счастливую улыбку так и не могу стереть с лица. — Я так не думаю. Откуда ты узнал?

— Это мой клуб! — рявкает Тимур, наклоняясь ближе. Теперь я чувствую его дыхание на своих губах. Меня так и тянет уничтожить это расстояние между нами, подняться на носочки и коснуться этих жестких губ. И снова ощутить их вкус… — Я попросил приглядывать за тобой начальника службы безопасности. И вот представь, как я себя чувствовал, когда он мне отчитался о произошедшем.

Тимур смотрит на меня пронзительно, и по телу прокатывается дрожь. От предвкушения. Потому что невозможно погасить в себе весь адреналин, бушующий в крови. Дышу глубже под напором Тимура и не могу отвести взгляд от его лица. Он прилетел! Бросил все! Ради меня! Неужели я столько для него значу?!

— Прости, — шепчу и тянусь к его лицу. Тимур перехватывает мое запястье и фиксирует руку над головой. То же самое проделывает со второй. Я выгибаюсь в спине ему навстречу, моля меня коснуться, предлагаю себя. Касаюсь грудью его груди, смотря на мужчину снизу вверх. В его дьявольских глазах никаких тормозов, только страсть и темное желание. Тимур тяжело сглатывает. Именно в этот момент я осознаю, что стою перед ним в коротенькой сорочке. Которая практически ничего не скрывает.

С силой закусываю нижнюю губу, ощущая, как лицо заливает краской. Тимур рвано выдыхает, с силой сжимает челюсти, на миг прикрывая глаза. Что-то бормочет сквозь зубы, явно нецензурное. Кадыров беснуется, стараясь из последних сил держать себя в руках. Он ревнует, я чувствую это, его ревность практически осязаема.

— Не надо меня дразнить, девочка, запомни это.

И Тимур обрушивается на меня, как цунами. Резко, сильно и необратимо. Его жесткие губы сминают мои, покоряя, подчиняя. Он заставляет приоткрыть рот, и его язык вторгается, показывая, кому я принадлежу.