Лучший фильм 1977 года (СИ)

Выйдя из здания Министерства культуры, нашёл телефонную будку и позвонил Севе. Узнав, как у него дела, рассказал о своих планах и попросил обзвонить вечером всех ребят и попросить их приехать завтра в половине девятого утра к проходной фирмы «Мелодия». Также попросил заверить их, что для мест работы и учёбы им будут выданы справки с печатями и никто им прогул не зачтёт. Пожелал другу скорейшего выздоровления, пообещал заехать навестить на днях, а также пообещал привезти пластинки, после чего попрощался и набрал номер Анюты. К сожалению, к телефону никто не подошёл, и я сделал вывод, что она, вероятно, была ещё на учёбе в институте. Повесил трубку и поехал в Министерство Обороны СССР, радуясь, что с американцем дела пошли в гору и надеясь, что в дальнейшем всё будет ещё лучше.

Глава 14

Министерство обороны СССР.

– Ну Саша, рассказывай, – произнёс генерал-полковник Порхунов, когда я присел на против него у него в кабинете, куда мы пришли вместе с Сорокиным минуту назад.

После этих, резанувших ухо, слов я на мгновение задумался над тем – начать ли свой спич с предъявы про тыкание или нет?.. Впрочем, думал я меньше секунды и решил, что генерал–полковнику тыкать мне можно. Почему? Ну, во-первых, он в преклонном возрасте, во-вторых, он генерал-полковник, а до такого звания дослуживаются единицы, а, следовательно, достоин. В-третьих – помог мне пластинки выпустить. В-четвёртых – помог мне пластинку выпустить. В-пятых, тоже помог выпустить пластинки, как и, в десятый, и в сотый, и в тысячный раз. Также отказу от претензий способствовал тот момент, что человек этот, по всей видимости, не собирался меня напрягать, а наоборот, судя по всему, хотел помочь. Двойные стандарты? Можно сказать, и так. Однако можно назвать это и «разумным компромиссом», ибо, если я сейчас заведу свою бодягу про тыкание, то рассчитывать на что-то в дальнейшем с моей стороны будет просто-напросто глупо. Поэтому, в данном случае, пусть тыкает и хоть пусть обтыкается, я уж как-нибудь это перенесу. Такая незначительная уступка не будет стоить мне ничего, а получить от дружбы с таким человеком можно очень много. И ради будущего профита в деле покорения мира я готов свой гонор чуть поубавить.

Решил рассказать про последнюю беседу в минкульте и про американца – понимая, что рано или поздно, но собеседник всё равно об этом узнает. Так пусть узнает лучше от меня правду, нежели какие-либо слухи или вообще откровенную галиматью. В общем без особых прикрас рассказал всё как есть, а заодно поведал, что с завтрашнего дня начинается запись песен для пластинки, которая выйдет в СЩА. Также сообщил, что посоветовал товарища Сорокина как руководителя проекта.

– И что на это сказал замминистра по культуре? – осведомился Порхунов.

– Сказал, что хор Александрова один из лучших в стране, и что раз у меня уже был опыт работы с ним, то он свяжется с руководством и попробует уладить этот вопрос, – сказал я и, видя задумавшихся собеседников, добавил: – Но на самом деле это не очень хорошо. Могут возникнуть проблемы

– Какие? Почему? – удивился генерал.

– А потому, что записывать мы будем для Америки и для западного Запада, а они, как известно, наши, почти откровенные, враги. Мы для них, естественно тоже, ибо, наверняка, их пропаганда работает в этом направлении не покладая рук, а хор...

– А хор у нас военный, – расстроенно произнёс за меня Сорокин, который, вероятно, был не против погастролировать в США и продолжил логически мыслить: – И так как мы вероятные противники, то и к военным будет отрицательная реакция публики. Да и вообще, из-за того, что песни записаны нами – военными, пластинки могут к выпуску запретить. А уж про гастроли можно и не говорить.

– Я тоже так подумал, – сказал пионер, глядя на хмурого раздосадованного обломом полковника и решил его немного обнадёжить, – но, мне кажется, я нашёл выход.

– Рассказывай, – кратко приказал генерал и я поведал свой план. В нём товарищ Сорокин секретным приказом якобы увольнялся бы из армии. Далее бы он собрал музыкантов-профессионалов, которые не были бы военнослужащими и не были бы алкоголиками. С ними бы мы записали альбом, где часть альбома исполняло бы моё ВИА, а часть альбома новый ансамбль товарища полковника.

– Что ещё за твоё ВИА? – поинтересовался Порхунов.

– Ансамбль, в котором я играю на светомузыке.

– Что? На чём ты там играешь? – не понял генерал, посмотрев на Сорокина, который тоже ничего не понял.

– Светомузыка – это большая панель с кнопками. От этих кнопок идут провода к различным светильникам и прожекторам. При нажатии на кнопку контакт замыкается и зажигается определённая лампа.

– И зачем это?

– На концертах в полутьме мерцание света выглядит очень красиво и придаёт звучанию музыки больше красок.

– Ну, что скажешь полковник? У тебя есть те кто сможет тоже играть на этой, как её там – светомузыке?