Лучший фильм 1977 года (СИ)

– У кого, – не понял генерал.

– У дяди Лёни, конечно, – скромно ответил пионер и пояснил: – Хотя он собственно скорее деда Лёня. Но для омоложения мы решили использовать слово – дядя.

– Э-э, Александр, любой из нас не молодеет, в том числе и ты. Ты тоже когда-нибудь состаришься, но разве это повод называть руководителя нашей страны дедушкой? Мне кажется, что фраза: «Дядя Лёня, мы с тобой!» – звучит намного лучше. Согласен?

– Конечно согласен, – ответил я. – Нашему гармонисту тоже приятно, когда мы его не деда Лёней называем, а дядей Лёней.

– Вашему гармонисту? Ты имеешь ввиду одного из членов вашего ансамбля? Его тоже Леонид Ильич зовут? Он тёзка Генсека?

– Получается, что тёзка, – согласился пионер, подводя тему к самому главному. – Я, когда про него песню написал, то сначала в припеве мы пели: «Деда Лёня, мы с тобой», а потом уже, по его согласию, переделали на дядю Лёню.

– Э–э, погоди... Ты хочешь сказать, что та песня была написана тобой про вашего гармониста? – обомлел генерал.

– Ну да, про Леонида Ильича Усикова. Он фронтовик. В разведки служил. Имеет несколько медалей и орден. Все члены нашего ансамбля, как один, решили равняться на него! – подвёл черту я и посмотрел на застывшие лица.

– Ты… Ты… Это… Ты… ты как это?! – прошептал генерал и посмотрел на Сорокина, который также находился в шокированном состоянии. – То есть ты хочешь сказать, что это песня не про нашего Генсека, а про твоего гармониста?

– Именно так, – ответил провокатор, изобразив испуг вперемежку с удивлением. – А вы что думали? Да разве бы я осмелился без соответствующих разрешений петь про другого дядю Лёню.

– Ничего себе, – выдохнул полковник и, испугавшись неуставного выдоха, быстро подтянулся.

Генерал-полковник вероятно не был бы на такой высокой должности, если бы не умел сдерживать эмоции, а посему, поругавшись менее пяти минут, он приказал: – Слушай мою команду. О том, что песня написана не про Брежнева забыть и никогда об этом больше не вспоминать! Этого никогда не было. Композиция, изначально, была тобой придумана про нашего любимого Генерального Секретаря товарища Брежнева! А точнее она придумана была не только тобой, но и всеми жителями нашей страны! Уяснили?!

Мы с Сорокиным быстро закивали и пообещали хранить молчание.

Порхунов обвёл нас своим пронзающим генеральским взглядом, удовлетворился увиденным раболепием и продолжил:

– Хорошо. Теперь скажи мне, Александр, ты вот для американца песни придумал на английском языке, получается, что опять наша молодёжь не на нашем, а на иноземном слушать будет. Так?

– Конечно же нет, товарищ полковник. У меня есть много интересных песен на русском. Но только кто мне их записать разрешит?

– Мы разрешим, – ответил он и пояснил, – разумеется, если песни будут хорошие. У тебя две песни есть придуманных? Вот давай их и запишем. Ты в первую очередь тексты песен напиши, приедет человек из идеологического отдела, посмотрит, что да как, если всё нормально, то договоримся с «Мелодией» и запишем и выпустим маленькую пластинку. Сделаем сначала маленькую для того, чтобы показать, что до этого песни такого качества были не случайными, а закономерными. Что писать у тебя получается и что сюрпризов и не удач ждать от тебя не приходится. Что же касается предыдущих трёх пластинок. То с ними всё не просто… Ввиду произошедшей путаницы с именами, есть решение, – он кашлянул и продолжил: – Песни с пластинки «Война», будут считаться полностью твоими – и музыка и стихи. Исполнителем же, будет другой человек, которого мы сейчас подбираем. Извини, но раз имя там не твоё, а песни затрагивают очень серьёзную тему, мы не можем позволить, чтобы один и тот же человек пел про радостные «потомушки», а после этого про горе и войну. Сам понимаешь, это абсолютно не совместимо. Далее, пластинка «Потомушка», полностью закреплена за тобой. И слова, и музыка, и исполнение. Новые тиражи будут выходить под твоими именем и фамилией. Что же касается пластинки «Дядя Лёня, мы с тобой», – он вновь кашлянул, – то принято решение считать твоей там только музыку. Исполнение закрепить за хором Александрова, а слова песен «Москва» и «Дядя Лёня…» считать народными. Гм… Согласен?

Я, собственно, был не против, поэтому легко пошёл на уступки, ибо сам факт, что всё так удачно сложилось и я ещё не в Магадане, вселял надежду в завтрашний день и оптимизм. Что же касательно авторства некоторых песен, которые теперь вроде уже и не мои... Да Бог с ними. Пусть будут народными. Тем паче, песен у меня таких ещё целый интернет!

– Ну раз согласен, то в ближайшие день-два тебе позвонят. Встретишься с компетентным, по этим вопросам, человеком, проедете с ним в ВААП и всё надлежащим образом оформите. Также решите с ним вопрос о гонораре за издание пластинок и авторских отчислениях. Теперь идём дальше. Какие у нас ещё стоят вопросы на повестке дня?

– Товарищ генерал, разрешите обратится с просьбой, – по-военному произнёс я, ибо у меня был ещё один важный вопрос.

– Разрешаю, – усмехнулся собеседник.