Лучший фильм 1977 года

Меня это устраивало и, в продолжении дискуссии, я рассказал американцу о нашей идее снять три клипа и о важности покупки рекламного времени на телевидении под их показ. Продюсер прекрасно знал и осознавал мощь телевидения, поэтому практически сразу согласился с этой идеей, пообещав хорошенько вложиться в рекламу.

Узнав о том, что запись начнётся уже завтра и продлится около недели он несказанно обрадовался и стал интересоваться, чем он может помочь, чтобы она прошла как можно более успешно. Я поблагодарил его за предложение и сказал, что сейчас, собственно, помочь ничем он не может, но вот в будущем, для будущих записей, он это сделать вполне-таки способен. И я попросил купить и привезти в Москву четыре самых лучших японских синтезатора. Когда Лебедев поинтересовался зачем так много? Я пояснил ему, что один синтезатор нужен лично мне, а три необходимы для тех коллективов, которые я собираюсь создать.

Эта идея вызвала небольшой ажиотаж, но я предложил пока не гнать лошадей, а вернуться к ней более подробно через пару недель, то есть тогда, когда мы получим первые результаты по продажам новых пластинок.

Это всех устроило и переговоры продолжились.

Было решено, что прибыль от реализации пластинок будет делиться между американцем и минкультом СССР пополам, после чего из советской части мне будет выделяться восемь процентов. Услышав это, продюсер попросил переводчика перевести цифру ещё раз и, когда услышал, удивлённо уставился на замминистра, который отвёл от такого немого упрёка глаза. Я же не стал заострять на этом внимание, а просто пожал плечами, тем самым показывая – я тебе говорил в Ереване, что будет именно так.

Далее началось обсуждение технических деталей предстоящего мероприятия, и я решил откланяться. Меня особо никто не держал, поэтому я попрощался со всеми, но, перед тем как уйти, попросил товарища Кравцова меня проводить.

– Ну так что с нашими «баранами»? – поинтересовался я у комитетчика, когда мы вышли из кабинета.

– Выговор с занесением в трудовую книжку они уже получили. Сейчас рассматривается вопрос о их переводе.

– Не надо ничего рассматривать, как и не надо их отмазывать. Вызовите каждого из них на ковёр и предложите выбрать один из двух вариантов: либо увольнение и тюрьма, либо перевод на Калыму.

– Я же тебе пообещал, что они поедут в Воркуту. Но это всё не быстро делается. Раз обещал значит сделаю. Я своё слово всегда держу.

– Окей. Я буду ждать и про тему эту никогда не забуду, – пообещал злопамятный я, попрощался и поехал в другое ведомство, размышляя над вопросом: правильно ли я поступил, не став настаивать на посадке этой троицы? Ведь в Воркуте тоже живые люди живут. Мало ли чего эта гоп компания там натворить может. Не лучше ли было их посадить и отправить туда, куда не один Макар телят не гонял?!

Выйдя из здания Министерства культуры, нашёл телефонную будку и позвонил Севе. Узнав, как у него дела, рассказал о своих планах и попросил обзвонить вечером всех ребят и попросить их приехать завтра в половине девятого утра к проходной фирмы «Мелодия». Также попросил заверить их, что для мест работы и учёбы им будут выданы справки с печатями и никто им прогул не зачтёт. Пожелал другу скорейшего выздоровления, пообещал заехать навестить на днях, а также пообещал привезти пластинки, после чего попрощался и набрал номер Анюты. К сожалению, к телефону никто не подошёл, и я сделал вывод, что она, вероятно, была ещё на учёбе в институте. Повесил трубку и поехал в Министерство Обороны СССР, радуясь, что с американцем дела пошли в гору и надеясь, что в дальнейшем всё будет ещё лучше.

Глава 14

Министерство обороны СССР.

– Ну Саша, рассказывай, – произнёс генерал-полковник Порхунов, когда я присел на против него у него в кабинете, куда мы пришли вместе с Сорокиным минуту назад.

После этих, резанувших ухо, слов я на мгновение задумался над тем – начать ли свой спич с предъявы про тыкание или нет?.. Впрочем, думал я меньше секунды и решил, что генерал–полковнику тыкать мне можно. Почему? Ну, во-первых, он в преклонном возрасте, во-вторых, он генерал-полковник, а до такого звания дослуживаются единицы, а, следовательно, достоин. В-третьих – помог мне пластинки выпустить. В-четвёртых – помог мне пластинку выпустить. В-пятых, тоже помог выпустить пластинки, как и, в десятый, и в сотый, и в тысячный раз. Также отказу от претензий способствовал тот момент, что человек этот, по всей видимости, не собирался меня напрягать, а наоборот, судя по всему, хотел помочь. Двойные стандарты? Можно сказать, и так. Однако можно назвать это и «разумным компромиссом», ибо, если я сейчас заведу свою бодягу про тыкание, то рассчитывать на что-то в дальнейшем с моей стороны будет просто-напросто глупо. Поэтому, в данном случае, пусть тыкает и хоть пусть обтыкается, я уж как-нибудь это перенесу. Такая незначительная уступка не будет стоить мне ничего, а получить от дружбы с таким человеком можно очень много. И ради будущего профита в деле покорения мира я готов свой гонор чуть поубавить.