Лучший из худших

Я молча вздохнул. Если бы только Лиза знала, насколько близка сейчас к истине. Но порталы порталами, а раз техника отказывается ехать дальше, выходит, что оставшийся путь придётся проделать пешком.

Лиза словно прочитала мои мысли, сказав:

– Осталось недалеко.

Я неопределённо пожал плечами. Недалеко – это может быть и километр, и два, и вся сотня. Точнее подруга не скажет.

Стоит отдать Лизе должное: когда я переложил всё, что нам может пригодиться, в два больших рюкзака, она покорно взяла тот, что полегче, и потащила без ропота.

Мы шли больше часа, брошенный багги давно скрылся из виду. С каждым шагом ремни от рюкзака всё сильнее врезались в плечи, но Лиза категорически отказывалась вставать на привал.

– Ещё немного, – с измученной улыбкой говорила она.

Я кивал, и мы двигались дальше.

– Слушай, – обратился я к ней. – Порталы – это, конечно, здорово. Но я пока не могу представить себе, как это связано с жизнью императора?

– Думаю, ты заслужил узнать правду, – сказала Лиза. – Об этом знает лишь узкий круг доверенных лиц. Ты заметил, что Николай Третий почти не появляется на людях?

– Если честно, как-то не следил за этим, – признался я.

– Ему осталось недолго. Полгода, может год.

– Болезнь? – понимающе протянул я.

– Нет. Его отравили… англичане. Разумеется, не сами, наши заклятые «друзья» понимают, какими последствиями это грозит, – произнесла Лиза.

– «Англичанка» гадит?

Я вспомнил историю моего мира: то, как убивали Павла I, чья политика пошла вразрез с интересами Великобритании, загадочную смерть Литвиненко от полония, расследование по которой быстро спрятали под грифом «секретно», и не менее загадочное отравление Скрипалей.

– Да, «англичанка». Они очень умные, такие вещи всегда делают чужими руками, и практически невозможно хоть что-то доказать.

– То есть в этой истории замешаны наши? – отнюдь не удивился я.

– Без предателей не обошлось. В окружении императора всегда есть те, кто чем-то недоволен и жаждет перемен. Они и отравили государя. Николай смертельно заболел. По сути, он гниёт заживо.

– Ну, а доктора что? Неужели они не могут помочь?

Лиза посмотрела на меня как на наивного чукотского юношу.

– И медицина, и магия оказались бессильны. С таким ядом в России прежде не сталкивались. Всё, что могут наши специалисты, поддерживать жизнь государя, однако с каждым днём это становится всё труднее и труднее.

– Так мы что, идём в другой мир искать противоядие? – замигал я.

– Нет, – покачала головой Лиза. – Мы, а вернее я, идём в портал, чтобы переместиться в прошлое и не дать злу совершиться!

– I’ll be back, – хмыкнул я.

– Что? – вскинулась спутница. – При чём тут эта фраза на английском?

– Да так, – неопределённо сказал я, ощущая себя не то Терминатором, не то Марти Макфлаем из будущего.

Потом до меня дошло.

– Погоди, ты сказала, что это портал в иной мир… Как ты собираешься попасть в прошлое?

– По моей гипотезе, пространство в порталах включает в себя и дополнительное, четвёртое измерение. Ты догадываешься, что речь идёт о времени?

– Допустим! – кивнул я, хотя услышанное начинало походить на какой-то бред. – Даже если всё так, как ты говоришь, объясни мне, дураку, пожалуйста: как ты окажешься в нужное время в нужном месте и почему без меня?

– На оба вопроса у меня один ответ: эмоциональный якорь!

– Эмоциональный что?

– Якорь. Сильное чувство, которое поможет перенестись в нужный момент времени. Дело в том, что императора отравили на моих глазах… Скажу больше, в тот день я своими руками дала ему этот яд.

– Ты?! – Я не верил своим ушам.

– Да, – грустно кивнула она. – У нас… В общем, какое-то время мы с ним встречались.

– Вы были любовниками?

– Были, – гордо приподняла подбородок она. – Тебя это шокирует?

– Даже не знаю, что тебе и сказать. Сегодня просто день сюрпризов.

– В истории той любви нет ничего удивительного. Наши семьи всегда были дружны. Я знала Николая практически с пелёнок.

– Ну да, ну да… На одном горшке в садике сидели.

– Не надо, Лан, это не смешно, – попросила она. – Да, тогда мы любили друг друга. И не переставали любить, даже когда родители навязали ему жену – плоскую как доска немку из королевского рода. Сильные мира сего бессильны в том, что касается их личной жизни. Жениться по любви они не могут.

– Но они могут отказаться от короны!

– Это не про Николая. Его с детства воспитывали как будущего императора. А император – это в первую очередь ответственность: перед страной, перед народом. Для него это не пустые слова. России повезло с правителем.

– В общем, он предпочёл власть любви.

– И я его не виню в этом! – твёрдым тоном объявила Лиза.

Потом её плечи поникли.