Лучший из худших

Мы остались без колёс. Наш героический багги приказал долго жить. Даже будь я механиком от бога, вряд ли бы сумел что-то исправить, уж очень сильно пострадала машина. Тут нужна хорошая ремонтная мастерская, которой неоткуда взяться посреди территорий Зоны.

Я с тоской погладил крыло столько раз выручившего нас автомобильчика. С машинами надо обращаться как с людьми. Так научил отец, который, как мне иногда казалось, любил свои джипы больше, чем меня.

– Спасибо тебе! Прости, что бросаю! – прошептал я, чувствуя, как под рукой тёплой волной отзывается лёгкий металлический сплав.

Багги понимал, что умирает, и тоже по-своему прощался со мной.

К горлу подступил комок, дыхание на секунду спёрло.

– Ты был умничкой, служил нам верой и правдой. Надеюсь, ты попадёшь в свой механический рай.

Я редко бываю столь сентиментальным, но сегодня мне было на редкость трудно сдержать нахлынувшие чувства. Всё-таки мужчины и техника – мы словно созданы друг для друга.

Лиза стояла в сторонке, деликатно отвернувшись, – тот редкий случай, когда понимают тебя и твои чувства.

Я оторвался от багги и, взвалив на себя мешок со всем полезным, что мог утащить, подошёл к спутнице.

– Пойдём.

– Куда пойдём? – вздохнула она. – До базы далеко. У нас почти нет шансов туда добраться.

Она явно упала духом. А ведь ещё каких-то десять минут назад Лиза отдавалась мне в порыве неудержимой страсти и просто кипела энергией. Женщины переменчивы, как питерская погода.

– Пойдём по следам ушкуйников, – пояснил я.

– Хочешь попасть в их лагерь? Не советую. Встреча не будет тёплой, особенно если они узнают, что мы прикончили полудюжину их парней. А они обязательно об этом узнают, – заволновалась Лиза.

– Ты меня неправильно поняла. Их лагерь интересует меня меньше всего. Просто я крайне сомневаюсь, что они добирались сюда пешком. Наверняка на чём-то приехали, на каком-то транспорте. Нужно найти, где они его оставили, и попытаться завести.

– А ты неплохо соображаешь для своего возраста, – улыбнулась Лиза. – Приятно слышать слова не мальчика, но мужа.

– Я рано стал мужем, – хмыкнул я.

Макар-следопыт из меня был так себе. Надо полжизни прожить в тайге и быть хорошим охотником, бьющим белку в глаз с одного выстрела, чтобы читать следы как открытую книгу.

Но даже городские парни кое-что умеют. Пришлось вспомнить то, чему нас учили в учебке. По притоптанной земле, сломанным веткам, окуркам сигарет я быстро вычислил то место, где шайка киллеров разделилась. Часть залегла на одной стороне, другая – напротив. Нас брали в клещи, и просто чудо, что у них не получилось.

Нет, кто-то определённо каждый день возносит за меня молитвы! Иного объяснения тому, что мы с Лизой по-прежнему живы и здоровы, нет. Но и самим надо прилагать все усилия, чтобы ситуация разворачивалась в этом русле.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказала Лиза.

Я с важным видом кивнул, хотя на самом деле не был в этом уверен. Лиза не должна видеть даже тени сомнения на моём лице, иначе возможно всё, вплоть до паники, а паника в нашей ситуации – верная смерть.

– Вот тут они разделились на две группы, – стал объяснять я. – А сюда они попали вон оттуда, – я рукой указал направление.

Мои слова, а главное, тон, с которым я их произносил, произвели на спутницу впечатление. Она бросила на меня уважительный взгляд.

С преувеличенной бодростью я пошагал в указанном направлении, не забывая держать палец на спусковом крючке трофейного автомата. Памятуя о проблемах, какие могут возникнуть при возвращении на базу, бросать казённую штурмовую винтовку не стал, хоть без патронов она превратилась в бесполезную палку. Не хватало ещё загреметь под трибунал за потерю оружия, мне уже одного раза с беготнёй и поисками хватило за глаза и за уши.

Ушкуйники оказались ребятами осторожными. Мы прошли пару километров, прежде чем наткнулись на лагерь, в котором они ожидали нашего возвращения.

Завидев в отдалении несколько палаток и железного коня – БТР одного из первых поколений, наверняка из партии списанной, а потом восстановленной техники, Лиза радостно взвизгнула и резво прибавила темп. Она чуть ли не побежала, однако я вовремя сумел остановить её и охладить её пыл.

– Стой, Лиза! Не так быстро!

– А что такое? – недоумённо хлопая ресницами, спросила она.

– Ты же не хочешь взлететь на воздух?

– Я… на воздух? – Лиза опешила.

– Да. Ты же не думаешь, что ушкуйники оставили всё вот так, на произвол судьбы? Наверняка подступы к лагерю заминированы, и надо быть крайне осторожными, чтобы не налететь на растяжку, – на пальцах пояснил я.

– Прости. Как-то даже не подумала об этом, – повинилась она.

– С этой секунды держись от меня на расстоянии и иди только по моим следам, – предупредил я.

Была мысль, что ушкуйники оставили часового, но потом я её отбросил. Их было не так уж и много, каждый штык на носу. И всё равно, прежде чем сунуться поближе, я долго и тщательно через прихваченный бинокль изучал лагерь.

– Вроде никаких признаков жизни, – сообщил я. – Повтори, что надо делать.