Лучший из худших

Санников печально вздохнул.

– К сожалению, Лан – если ты ещё не понял, куда попал, – это далеко не всегда зависит только от нас…

Моё настроение снова сыграло куда-то в минус, и я с тоской подумал, что избавление от одних передряг ещё не гарантирует решение всех будущих проблем. А они, как показывает практика, имеют обыкновение только накапливаться, превращаясь в огромный снежный ком, способный раздавить под своей массой кого угодно. Хотя… когда есть те, на кого можно положиться, жизнь не кажется такой уж сложной штукой – такой философской мыслью успокоил я себя.

Мы нашли подпоручика в его кабинете. Вид у него был несколько измученный, под глазами мешки, да и взгляд несколько осоловелый. Такое бывает, если хорошенько «гудеть» все выходные или… или не спать по долгу службы. Спиртным от подпоручика не пахло.

– Санников, Ланской, – покачал он головой при виде нас. – Явились – не запылились. Вы знаете, что из-за вас весь батальон на ушах стоит?

– Здравия желаю, господин подпоручик! – щёлкнул каблуками ефрейтор. – Осмелюсь спросить: а что такое произошло? В чём мы провинились?

– Мне казалось, это вы мне должны докладываться, а не я вам, – недовольно блеснул глазами офицер. – Но так уж и быть, поясню. Ночью меня поднял с постели комбат и устроил разгон, упоминая твою фамилию, Санников, и фамилию рекрута Ланского. Если я правильно понял, вы умудрились влипнуть в историю – в очень хорошую историю… Я не собираюсь выяснять, какого хрена вы туда попёрлись, потому что знаю, что тамошних девок перетрахал уже весь батальон, разве что кроме Ланского, и у ефрейтора Санникова возникло вполне резонное желание устранить эту несправедливость.

Голос подпоручика постепенно усиливался:

– Я даже не собираюсь гнобить вас за то, что вы вдвоём излупили каких-то одиннадцать юнкеров, потому что хоть мой солдат и стоит десятерых, но Ланской служит без году неделя! Но какого х… – подпоручик вовремя спохватился, прежде чем произнести это бранное слово, и заменил его другим, более приличным, – хрена вы отмудохали юнкера Остермана так, что он загремел в госпиталь?! Теперь его семья завоняла так, что даже начальнику училища не удалось загладить конфликт! Из-за вас вставили пистон командиру батальона полковнику Булатову и велели вас примерно наказать, так что устным выговором вы у меня не отделаетесь!

Теперь подпоручик превратился в живое изваяние самой суровости.

Мы с Санниковым стояли, не поднимая глаз. А что тут скажешь? Применительно ко мне прошлому папа тоже бы устроил вселенский хай, приключись со мной такая история. Можно, конечно, начать тулить, что этот долбаный Остерман первым начал, причём пустил в ход магию, но что-то мне подсказывало, что не мне тягаться с мощью их фамилии. Вон как Остерманы подставили моего брата, ничто не помогло. В итоге я загремел в каталажку, а потом уже пропетлял в армию. Теперь история повторилась, сделав новый виток.

– Ефрейтор Санников и рекрут Ланской! – Судя по суровой физиономии подпоручика, сейчас будет оглашён не менее суровый приговор. – За поведение, позорящее честь и достоинство военнослужащего нашего батальона, командованием батальона принято решение дать вам пятнадцать суток ареста с отбыванием наказания на гарнизонной гауптвахте!

– Есть! – подавленным тоном откликнулись мы.

Судя по рассказам тех, кто там побывал, на «губе» творилась реальная жесть, и наверняка Остерманы так накрутят коменданта «губы», что даже тюрьма покажется нам детским садом. Да ещё и пятнадцать суток… Мать их, целых пятнадцать суток!

– Но в связи с проявленными вами смекалкой и взаимовыручкой в противостоянии с силами, превосходящими вас в несколько раз, от своего лица объявляю вам благодарность, а также снижаю срок нахождения под арестом на пять суток. Точно такое же распоряжение поступило и от командира батальона, его высокоблагородия господина полковника Булатова. Таким образом, общий срок наказания снижается до пяти суток, – торжественно объявил подпоручик и добавил уже более мягким тоном: – Всё, чем смогли помочь, голубчики. Начальник гарнизона требовал вашей крови.

– Большое спасибо, ваше благородие, – отозвался Санников. – Мы этого никогда не забудем.

Мой голос тоже дрогнул:

– Так точно, господин подпоручик. Спасибо!

Офицер вздохнул.

– Пока переоденьтесь. Велите каптёру, чтобы выдал вам что-то попроще. Скажите, я приказал.

– Есть, господин поручик, – откозырял Санников. Кажется, он даже слегка развеселился.

– Где-то через час будет машина, – продолжил взводный. – Я повезу вас и надеюсь забрать через пять дней с «губы» живыми и здоровыми. Держитесь, парни! Весь батальон будет ждать вашего возвращения.

Глава 19

Ну вот… Не успел, называется, приехать из Череповца, как снова покатил обратно, только на сей раз не на комфортном автобусе, а на скамье грузовика: меньшего средства для нашей доставки в батальоне не нашлось. По дороге Санников посвящал меня в некоторые детали пребывания на «гауптической вахте», так что к окончанию поездки я успел проникнуться тем, что нас ожидало.