Лучший из худших

– Состав не мог остановиться: вся поездная бригада погибла. Случился пробой, куча тварей смогли вырваться на свободу. В скором времени сюда перебросят несколько стрелковых полков.

Я понимающе кивнул. Да уж, в весёленькое мы едем место, ничего не скажешь. Если ещё на подступах такая жуть творится, что будет дальше? Не хочу даже загадывать.

– Я сообщу о гибели нижних чинов Кострикина и Патрикеева. Теперь вы, Ланской, понимаете, почему наш батальон называют батальоном смертников?

– Так точно. Не успели добраться до назначения, а уже потеряли двоих.

– И чем дальше, тем потерь будет больше. – Поручик склонился надо мной. – Скажите, Ланской, кто из этих двух пытался убить вас: Кострикин или Патрикеев?

– Что? – непонимающе вскинулся я.

– Я вас спрашиваю, Ланской: кто из этих двух солдат был киллером, которому вас заказали?

– А откуда вы знаете про киллера?

– Господин Гартинг передаёт вам привет и наилучшие пожелания, Ланской. Как вы, наверное, уже догадались, мы с ним из одной богадельни. Я тоже работаю на Охранное отделение. Впрочем, как и вы, – усмехнулся поручик.

Глава 10

Никогда в жизни я не видел таких огромных ворот. Казалось, они подпирали собой небо, где так же высоко-высоко палило солнце. Приходилось задирать подбородок, чтобы увидеть надвратные башни, грозно ощерившиеся пулемётными стволами. При желании они разложат на молекулы любую угрозу.

А солнце жарило и парило всё сильнее. Спина уже почти промокла от солёного пота. А воздух был густым и тёплым. При других обстоятельствах я бы подумал, что попал на курорт. Сейчас заедем в гостиницу, примем душ, переоденемся и на море – купаться…

Ага, как же, держи карман шире! Здесь люди порой умываются собственной кровью. Какое, твою мать, море?! Та самая, полная загадок и тайн зона, которая овеяла недоброй славой фамилию Ланских, ждала меня впереди. И пока что не обещала ничего хорошего.

Откроются ворота – и всё. Здравствуй, странный мир! Не скажу, что сильно стремился сюда, но сила обстоятельств оказалась непреодолима, и вот я здесь. Не волноваться не получается. Слишком много плохого довелось мне услышать за время пути, слишком многие погибли из-за тебя и твоих порождений.

Я даже вцепился в винтовку посильнее, хотя никто не стремился у меня её отобрать. Судя по напряжённым лицам моих спутников, они тоже не испытывают блаженства и не впадают в нирвану.

Невидимые механизмы пришли в движение, створки на удивление быстро разошлись, и тепловоз после пронзительного гудка потянул состав за собой.

– Вот и всё, – вдруг произнёс поручик фон Тизенгаузен, – мы почти дома.

С момента нашего прошлого разговора прошло два дня. Теперь нас объединяла общая тайна. Правда, это никак не повлияло на ход моей службы, я как тянул её прежде, так и продолжил тянуть, не получая поблажек. А поручик остался всё тем же сухим и педантичным немцем, жестоко наказывающим за микроскопическое отступление от буквы устава. Даже добытая фамилия посредника – Бестужев – не сильно его взволновала.

– К нему будет трудно подступиться, – только и сказал поручик. – Хорошо, что это не ваша забота, Ланской. Им займутся другие люди.

Я был не против. И без того сделал слишком много для пресловутого Охранного отделения, почти ничего не получив взамен.

Но вот мы прибыли к месту назначения. Пресловутый «Объект-13» находился внутри многокилометрового искусственного Периметра, представляющего собой сложную цепь инженерных сооружений: стены, вышки, рвы, колючая проволока, минное заграждение. В общем, всё, что только может придумать человек, чтобы обезопасить себя. Однако я уже прочувствовал на своей шкуре простой как лом в разрезе факт: каким бы грозным и представительным ни казался этот шедевр фортификации, даже он не спасал от периодических прорывов с той стороны.

Твари то и дело проникали в пограничные земли, где на них велась долгая и беспощадная охота, потому что эти существа только и могли, что убивать, и путь их всегда был усеян трупами – десятками, а то и сотнями трупов. А если порождения магии достигали крупных населённых пунктов, начиналась сумасшедшая резня. То и дело приходилось закрывать на карантин, а потом зачищать довольно большие территории.

В Периметр вели несколько ворот, сюда можно было добраться поездом и даже по воде. А вот от идеи создания внутри воздушной гавани пришлось отказаться сразу: над зоной отчуждения свирепствовали магические аномалии, проскочить через которые ещё не удалось ни одному летательному аппарату.

С того момента, как за мной захлопнулись врата, я, по сути, оказался на войне, пусть не совсем на передовой, а скорее в неглубоком тылу, но и это уже засчитывалось как участие в боевых действиях.

Для нашего фон-барона это был дом, а для меня… Я пока ещё сам не мог определиться. Пытался убедить себя в том, что когда-то принял правильное решение и теперь путешествие в опасную зону станет для меня чем-то вроде трамплина. Отсюда я снова прыгну в нормальную жизнь.