Лучший из миров

Сигурд увидел далеко впереди два размытых радужных силуэта. Скверно! Враги не только сумели прорваться через заблокированный периметр, но и оказались гораздо ближе к сектору D, чем он сам. Что ж, в Агентстве безопасности кого попало не держат. Эти двое не только знали секретные ходы, но и наверняка имели очки-тепловизоры. Иначе зачем вырубать свет?

Видимо, очки были настолько хороши, что безопасники пришли к выводу: битва в потемках даст им больше шансов на победу. За такое решение Сигурд мог их только похвалить. Эти двое явно не знали, что его создали по новому проекту. Добавили свойство, ценное на Деборе, но способное стать козырем и в только что начавшейся смертельной игре.

Безопасники, несомненно, были искусными бойцами. Они умело использовали все укрытия и перебегали от одного к другому так быстро, что Сигурд улавливал лишь цветовые сполохи. После каждой такой перебежки расстояние между модифандом и охотниками на двуногую дичь неуловимо сокращалось.

Сигурд не мог отделаться от странного ощущения. Заводские охранники, которых он обезоружил, казались ненастоящими, бутафорскими, призванными не давать отпор, а производить впечатление. Но сейчас ему попались достойные противники, и встреча с ними не могла закончиться так же бескровно, как со стражами «Биоинкора». К врагу, готовому забрать твою жизнь, полагается испытывать ненависть. Однако ее почему-то не было – только тоска и безнадега. Почему, черт побери, кто-то обязательно должен умереть?

Сигурд заглянул в свою душу – и впервые усомнился в том, что сможет убить. Остановить, ударить – да. Но превратить в остывающий труп?..

Нет, он не охотник, не боец. Трудяга-горняк – этим все сказано. Однако о том, что могут убить его самого, думать вообще не хотелось. Кто же тогда выполнит задуманное?

Отбросив сомнения, он прикинул расстояние до бе-зопасников, оценил скорость их передвижения и произвел расчеты. А затем погрузил себя в холодный транс.

Это и был тот самый козырь, о котором не знали враги. Модифанда, угодившего в завал, могли откапывать очень долго – от нескольких часов до двух-трех суток. Новое свойство позволяло ему продержаться сколько нужно: чтобы максимально сократить потребление кислорода, узник горы переводил организм в особое состояние. Скорость жизненных процессов сокращалась во много раз, и остывшее тело практически прекращало излучать в инфракрасном диапазоне.

Сигурд выпал из холодного транса как раз вовремя. Глянув сквозь решетчатые стойки с аппаратурой, он увидел безопасников шагах в двадцати от себя. Пора-зительнее всего было то, что оба стояли к нему спиной.

Видимо, потеряв врага из виду, они где перебежками, а где и ползком добрались до места, где засекли его последний раз. Сперва изучали окрестности лежа, но поняли, что так ничего не рассмотреть, и поднялись, спрятавшись за какой-то массивный агрегат. Все логично, если бы не досадная ошибка: пройдя мимо оцепеневшего противника, безопасники умудрились оставить его позади.

Сигурд мог уложить их двумя выстрелами. Он уже нащупал пальцем спусковую кнопку и вдруг снова подумал о том, что до сих пор никого не убивал. Уничтожить целый завод – это совсем другое. Здесь нет ра-зумных существ – только белковые оболочки в разной степени готовности. И лучше покончить с ними сейчас, чем, заронив искорки сознания, обречь на пожизненную каторгу. Но хладнокровно застрелить человека…

Он сам удивился тому, какое принял решение.

– Стоять! – крикнул Сигурд из укрытия. – Оружие на пол!

Обе радужные фигуры дернулись, но ни одна не обернулась на голос, чтобы всадить в противника заряд. Истинный профи всегда знает, что стоит делать, а что – нет. Опередить модифанда, который держит тебя на мушке, – дело безнадежное.

Два импульсника со стуком упали на пол. Затем под потолком вспыхнул свет.

– Вы нас переиграли, – повернувшись, сказал один из безопасников – крепыш лет тридцати пяти с четко очерченным треугольным подбородком. Второй, выше его на полголовы, уже в плечах и лет на десять младше, не произнес ни слова.

– У меня вопрос, – продолжал крепыш, снимая инфракрасные очки. – Чего вы добиваетесь?

Интонация была странная – казалось, он спрашивает лишь затем, чтобы спросить. Но Сигурд не заметил подвоха.

– Боюсь, вам этого не понять, – сказал он, выходя из-за стойки. – Здесь из людей делают рабов. А я слишком хорошо знаю, что такое быть рабом.

Безопасник негромко хмыкнул.

– Ясно. Следующий вопрос: что будет с нами?

Сигурд протянул руку с импульсником и ткнул стволом в сторону выхода:

– Если хотите жить – идите туда. И имейте в виду, что я…

Он не договорил. Крепыш сжал скользнувший ему из рукава в ладонь иглопистолет и всадил в грудь Сигурда всю обойму.

Модифанды многое могут вынести. Но только не восемь отравленных игл, каждая из которых убивает обычного человека за несколько секунд. Сигурд захрипел, качнулся и выронил оружие из деревенеющих пальцев. Какое-то время он продолжал стоять, недоуменно глядя на треугольный подбородок безопасника. Затем его сердце стиснули ледяные руки – и разда-вили.

* * *