Лучший коп Мегаполиса (СИ)

— Что мы собираемся делать?

— Мы собираемся попасть на станцию. Не сердись, но тебе снова придётся надеть скафандр.

— Ты думаешь, стыковочный мост будет не герметичен?

— Мы не пойдём через стыковочный мост.

— Но все нормальные люди попадают на другой корабль через сты­ковочные мосты.

— Забудь про нормальных людей. Мы не имеем к ним никакого от­ношения. Смотри: вот рычаги управления. Вверх-вниз, вправо-влево, вперед-назад. Регулятор скорости. Здесь не жми слишком сильно, ина­че либо улетишь далеко от корабля, либо «влипнешь» в обшивку.

— Мне придётся лететь с помощью этой штуки в открытом космосе? — с демонстративной небрежностью поинтересовался он.

— Конечно, но это не сложнее, чем управлять истребителем.

— Надеюсь на это.

— Одевайся. Станция уже рядом.

Я в несколько секунд натянула скафандр, надела на спину ранец и присела за пульт, ещё раз проверяя программу. Всё было нормально. «Галакт» должен был попасть прямо в объятия Звёздной Инспекции.

— Готово, — произнёс за моей спиной Лонго.

Я переключила управление на штурвал и осторожно подвела катер к стыковочному блоку, потом взяла электронный ключ и поднялась.

— Пойдём. Выйдем через шлюз.

Мы оставили на катере включённый свет. Он был виден в неболь­шие щели бронированных экранов. Я специально их слегка раздвинула перед уходом, и теперь странный звёздный кораблик сверкал всеми гранями в холодной неуютной пустоте космоса.

Мы сразу же отлетели от люка к станции, едва не касаясь обшив­ки, обогнули её и остановились у небольшой круглой крышки. Я повернула рычаг, и крышка откинулась, открывая вход в тёмный шлюз станции.

— Это аварийный вход, — объяснила я Лонго. — Залезай.

Он понимающе кивнул и вплыл в шлюзовую камеру. Я закрыла крыш­ку и повернула рычаг. Через несколько десятков секунд в шлемофоне раздался голос Лонго:

— Шлюз свободен. Я в аппаратной двигательного отсека. Здесь никого нет.

Я снова повернула рычаг. Шлюз был, действительно, свободен, и я быстро забралась в него. Люк за моей спиной захлопнулся. Я нащупа­ла в темноте кнопку, нажала на неё, и кабина со звуком глубокого вдоха наполнилась воздухом. Дверь открылась. Я вошла в небольшую аппаратную. Лонго, держа карабин наготове, стоял возле выхода. Я скинула ранец. Он кивнул и последовал моему примеру.

Теперь можно было дать автопилоту «Галакта» сигнал к старту. Нажав красную кнопку на электронном ключе, я выбросила его в стоявший поблизости утилизатор. Тот негромко чавкнул.

— Мосты сожжены, — улыбнулась я, снимая шлем.

Он кивнул.

— Что будем делать дальше?

— Пойдём на «сторожевик».

Он посмотрел на табло хронометра, вмонтированного в перчатку.

— Рузаф сейчас должна быть здесь, на станции.

— Если нам удастся взять под контроль корабль, она никуда от нас не денется.

— Её могут убить, тем более теперь, когда «Галакт» улетел.

Он снял шлем и бросил его на пол рядом с ранцем, потом повер­нулся и вышел.

Мы пробирались по коридорам станции. Что-то мне говорило, что нужно всё-таки идти на корабль. Я прекрасно знала звездолёты этой системы. Там кругом установлена автоматика и полно всяких тонких штучек, присоединённых к противозахватной системе. Если б мне уда­лось там хоть немного осмотреться, то я б наверняка взяла «стороже­вик» в свои руки.

Я не решилась тогда подать голос. Мне казалось, что Лонго итак прилагает значительные усилия, выполняя мои указания. Я просто боялась задеть его самолюбие или нарваться на конфликт. Инструктор на базе «Сигма» был тысячу раз прав, говоря, что в иных случаях осторожность может только повредить.

Мы нашли эту тёплую кампанию в самом центре станции, в её сердцевине — в аппаратном зале, все стены которого были покрыты экранами, шкалами, пультами и прочими техническими деталями. Их было около десятка человек, самый разномастный сброд: два анубиса, один зубастый, украшенный роговыми пластинами и сверкающим гребнем муриец-рептилия, свирепого вида малгиец, два высохших от бессильно ярости на весь мир каркарца, два ормийца: здоровенный, но бледный и помятый Тилаб Инал и стройный красавец с серповидной бородкой и злобными, как у цепного пса, чёрными глазами. Девятым был худощавый статный человек, скорее всего, землянин или пелларец, с интеллигентным лицом английского лорда. Десятой — сама красавица Рузаф, поникшая, подавленная, но всё равно гиперсексуальная в обтягивающем комбинезоне телесного цвета.

Входа в зал было три. Один — тот, к которому со всеми предо­сторожностями подкрались мы, и ещё два по обе стороны, один напротив другого. Противники были как на ладони. Они молчали, озабочено глядя либо друг на друга, либо в пол.

— Мы никак не могли рассчитывать, что он поступит так, — произнёс «лорд».

Его лицо мигом из интеллигентного превратилось в хищное, и стало чем-то похоже на морду элитной борзой.

— Я всегда говорил, что он трус! — воскликнул красавец с бо­родкой.

Наверно это был Бирас.

— Нет, скорее, он опять что-то придумал, — возразил «лорд». — В любом случае, нужно смываться.