Лучший мир

– Ой, простите, – смутился Алекс. – Просто… тогда за тридцатые наклепали очень много бронетехники, которая отличалась крайне слабыми тактико-техническими характеристиками и к войне уже вся напрочь устарела. Больше тридцати пяти тысяч вроде как. Ну, если вместе со всякими бронеавтомобилями и бронированными тягачами «Пионер» и «Комсомолец» считать. Точно сейчас уже и не вспомню… Представляете, сколько на это металла ушло? И сколько топлива они за это время сожгли? Особенно учитывая, что одних только бэтэшек с четырёхсотсильными и даже более мощными авиационными движками, с дикими расходом топлива, наклепали ажно почти восемь тысяч штук. Здесь же до конца тридцать восьмого сделали восемь с половиной тысяч бронеобъектов всего. Причём две трети из них не танки, а всякие самоходные зенитные установки, бронетранспортеры для мотострелков, бронированные тягачи, лёгкие штурмовые орудия типа СУ-76, которые к началу войны не так-то уж и устарели, ой… ну это тоже из других тактов; была, короче, такая лёгкая самоходка… очень популярная, кстати… а также САУ поддержки, с меньшими толщиной и площадью бронирования, вплоть до того, что орудия ставили на открытой тумбовой установке[117], но зато с калибрами от ста двадцати двух миллиметров. Ну, я их уже упоминал… А с тридцать восьмого, ну, когда после мюнхенского сговора было объявлено, что СССР теперь исходит из того, что новая мировая война началась, и теперь будет действовать в соответствии с этим, и до двадцать девятого июня ещё пять тысяч. То есть практически в два раза меньше. И это лёгкой! Если добавить ещё и средние Т-76, и тяжёлые НБ, которые поступали на вооружение исключительно в восемь мехкорпусов[118], и отдельные танковые бригады РВГК[119], потому что остальные дивизии получали только буксируемую артиллерию или САУ на лёгком гусеничном шасси, которые планировалось использовать как подвижные орудия ПТО и поддержки, ибо наступать на начальном этапе войны никто не планировал, а для контрударов собирались использовать только те самые мехкорпуса и бригады РВГК, то плюс ещё почти четыре тысячи…[120] И, кстати, большинство той техники, которую я упоминал, мы в том сорок первом потеряли. При отступлении и в котлах. А здесь потери были куда меньше! Да у нас бронетягачи и машины артиллерийских наблюдателей на базе шасси Т-33 в Берлин входили! Фотографии есть…

Сталин задумчиво кивнул, а потом уточнил:

– Почему же вы в этом случае утверждаете, Александр, что замена модели нашего основного танка во время войны вполне оправданна, если бронетехника куда более старого образца, по вашим словам, оказалась вполне на уровне даже к концу войны.

– Так надо различать танки, действующие на самой линии огня, и всякие там БТРы, тягачи и самоходки поддержки! – возмущённо выпалил Алекс. Но тут же смутился и продолжил более спокойно: – Поймите, танки действуют на переднем крае и принимают на себя весь огонь ПТО, танков и артиллерии противника, а лёгкая бронетехника действует в лучшем случае уже за ними. Второй линией. А то и вообще в тылу. Пусть даже часто и в ближнем. Так что огневое воздействие противника на них куда как слабее. Поэтому к началу сорок третьего, если мы не хотим резкого возрастания потерь, нам точно будет нужно что-то вроде Т-41 с лобовой бронёй в девяносто пять миллиметров и восьмидесятипятимиллиметровой пушкой. Потому что он против новой немецкой ПТО или той же самой «Пантеры» вполне себе потянет. А Т-76 уже никак. Да и ИС с приведённой толщиной ВЛД[121] в сто восемьдесят миллиметров, и со стопятимиллиметровой пушкой на основе зенитки, которая на дистанции пятьсот метров прошибала пятнадцати с половиной килограммовым бронебойным снарядом сто шестьдесят миллиметров даже цементированной немецкой брони, вполне себе нормально щёлкал и «Тигры», и всякие там «Фердинанды» с «Ягдпантерами» и «Насхорнами», не очень-то и боясь их ответного огня. Хотя… – Алекс на мгновения задумался. – После потери Нарвика с качеством брони у фрицев начались большие проблемы. Так что вариант есть… Но всё равно, лучше не надо. НБ со своей пукалкой «Тигр» вряд ли осилит. Да и для других задач, которые встали перед тяжёлыми танками ближе к окончанию войны, трёхдюймовый калибр будет маловат.

– Ну так, может, просто заменить пушку и нарастить броню?

Алекс качнул головой.

– Не думаю, что получится. Но это не мой вопрос.

– Хорошо. Артиллерия?

– Тут не знаю. На беглый взгляд, с прошлого такта ничего особенно не изменилось. И орудия, и тягачи, считай, те же самые. Может, если тягачей побольше стало… но каких и насколько – не скажу.

– Стратегическая авиация?

– О-о, – благоговейно произнёс Алекс, – тут вообще супер! Наши «стратеги» в этом такте так зажгли, что американцы до сих пор локти кусают. И я вовсе не про бомбардировки Берлина говорю. Уж не знаю, кто из наших придумал операцию «Большая порка»[122], но это реально был крутой мужик…