Лучший мир

Да уж, Владимир Кириакович, похоже, весь уже был в работе. Впрочем, Ванников с Меркуловым от него не слишком-то и отстали, тут же оккупировав кубрик, из которого энкавэдэшниками были изгнаны все, кто там находился (похоже, у них были строгие указания немедленно исполнять все полученные от Меркулова приказы), и разложив там по столам какие-то бумаги.

В четыре пополудни весь ордер остановился, и за ними с крейсера прислали катер. Следовать дальше им теперь предстояло «под бронёй»…

До Севастополя дошли за одиннадцать дней. И это лишь потому, что двое суток проторчали в проливах вследствие того, что турки отчего-то тянули с лоцманом. После переезда на крейсер Меркулов с Ванниковым просто поселились в радиорубке корабля, и извлечь их оттуда даже на обед было весьма проблематично. Да и Триандафилов большую часть времени торчал в своей каюте, из-за дверей которой регулярно слышался стрёкот пишущей машинки, которую он выпросил в секретной части корабля. Один только Алекс просто гулял и наслаждался весенним морем.

Когда «Ворошилов» вошёл на рейд Севастополя, Ванников с Меркуловым наконец-то прервали свое многодневное затворничество в радиорубке и присоединились к Алексу с Триандафиловым. Впрочем, Владимир Кириакович также не избежал «тайного моления» и во время перехода несколько раз присоединялся к двум своим товарищам в радиорубке. Но те-то вообще оттуда не вылезали!

– А что, Владимир Кириакович, красивый у нас флот получился, – горделиво произнёс Ванников, когда транспорт двигался мимо корабельных стоянок севастопольской военно-морской базы.

– Это точно, – согласился Триандафилов. – А будет ещё лучше.

– Ну-у, теперь-то у нас всё ещё лучше будет, – усмехнулся Борис Львович. – Сто процентов!

– Вы бы болтали поменьше, – срезал их Меркулов и покосился на стоящих неподалёку мичмана с краснофлотцами, старательно делающих вид, что они бдительно несут службу на своём посту, и при этом столь же старательно «греющих уши». Общение с экипажем им четверым запретили. Более того, в том блоке кают, в котором они размещались, был также выставлен специальный пост из состава ещё одного отделения бойцов НКВД из всё того же оперативного полка НКВД, которое осталось на крейсере, а передвижения по кораблю были ограничены. Даже в радиорубку «возвращенцы из будущего» могли выйти только в сопровождении сержанта госбезопасности[66], который на всё время их пребывания в помещении оставался снаружи и бдительно следил за тем, чтобы между «подответственными лицами» и остальным экипажем не случилось никаких несанкционированных контактов. С радистов же были взяты такие подписки, что они и сами от экипажа буквально шарахались, и, настроив связь, тут же тихо исчезали из радиорубки, возвращаясь только после того, как их звали…

До Москвы четверо «возвращенцев» (а Алекс тоже считал себя таковым, поскольку его семья жила именно в этом времени) добрались уже в начале июня. Специальным литерным поездом.

Эрика встретила его на перроне. С Иваном, который стоял рядом с матерью, и Магдаленой, сидящей на руках у нянечки. Когда Алекс спрыгнул с вагонной подножки и шагнул к ним, Эрика качнулась вперёд и, вцепившись затянутыми в изящные перчатки руками в лацканы его пиджака, прижалась к нему, тихо прошептав: «Вернулся». И Алекс понял – да, он вернулся домой…

Глава 10

За этот день Борис Львович Ванников вымотался так, как нигде и никогда до этого не выматывался.

До Москвы они добрались ещё два дня назад. И если Александра встретила его семья, то их троих – очередная охрана. И Фрунзе. Нет, в общем встреча прошла хорошо. Михаил Васильевич обнял всех троих, поблагодарил за сделанное и сообщил, что им даётся несколько дней на отдых и приведение себя и мыслей в порядок, после чего последует их доклад руководству страны. И только после него они смогут отправиться к семьям. Сразу после этого их посадили в машины и увезли куда-то за город, где они и провели эти три дня. Отсыпаясь, отъедаясь и не столько готовя, сколько окончательно шлифуя свои доклады, работать над которыми все трое начали ещё во время морского перехода. А сегодня утром их троих – чистых, выбритых и облачённых в новые форму и костюм, снова погрузили в машины и доставили в Кунцево, где всё и началось. Причём началось именно с него…

Первоначально Борис Львович, которому выпало докладывать первым, сделал общий обзор состояния советской промышленности. Причём этот обзор основывался не только на тех данных, которые имелись на данный момент, но ещё и на тех, которые удалось собрать в будущем. И сделан он был по имеющимся там, в будущем, методикам, о которых здесь пока ещё и слыхом не слыхивали, и с использованием программ компьютерной обработки данных. Впрочем, что такое компьютеры, здесь, похоже, знали все присутствующие, поскольку вопросов по этому поводу не последовало.

Так что первая часть его доклада прошла спокойно. А вот когда он перешёл к конкретике и предложениям – пришлось изрядно понервничать. Потому что часть его предложений была выслушана с большим скепсисом.