Лучший мир

– Вам нужна наша поддержка, – сказал Эрик, закидывая ногу на ногу (на богатейшем человеке были поношенные кеды), – чтобы Обетованная объединила усилия с правительством. Против «Детей Дарвина».

– Против всех террористов. Против Джона Смита. Это ведь он стоит за «ДД»?

– Наша информация не позволяет сделать окончательный вывод…

– Ты лжешь, – обличила его Милли. – Ненавижу, когда ты лжешь.

Эрик Эпштейн поморщился. Купер понял, что недовольство вызвано не его возражениями, а словами Милли. Эрик явно любил девочку. Понимал ее.

– Да, – признал Джейкоб, – за «ДД» стоит Смит. Он создал эту организацию десять лет назад в виде спящей ячейки с конкретной задачей. Они должны были начать действовать, когда со Смита снимут все обвинения.

Купер уставился на него. Он почувствовал, что ноги у него стали ватными, и поудобнее сел на стуле. С одной стороны, он догадывался об этом с того дня, когда он и Бобби Куин вступили в открытый конфликт с Джоном Смитом. Но теперь, когда это получило подтверждение и он точно знал, что своими действиями спровоцировал дальнейшие события, он чувствовал себя по-другому.

«Столько пострадавших. Страна погружается в хаос. Все это на твоей совести».

Он набрал в грудь воздуха, выдохнул и произнес:

– Вы сказали, что опасность военной атаки в течение двух ближайших недель составляет девяносто три процента.

– Девяносто три и две десятых. Слишком мало времени. Слишком мало времени.

– Для чего мало? Нет какого-то волшебного снадобья, которое могло бы все исправить.

Милли вдруг разразилась смехом. Звук она издавала какой-то жутковатый, словно услышанное могло вызвать у нее только смех. Купер посмотрел на нее слегка испуганно. Несколько секунд спустя ее смех оборвался так же резко, как и начался.

Он неуверенно сказал:

– Если хотите знать, поступил бы я так же и сейчас, то я вам отвечу правдиво: не знаю. Откровенно говоря, если уж ваш магический кристалл дает такие точные предсказания, то вы должны были бы строить иные планы. Не ставить все на одну карту.

Задумавшись на полсекунды, Джейкоб…

«Ты что-то упускаешь.

Они очень умные люди с громадными ресурсами.

Какова вероятность того, что они во всем положились на тебя, зная, что от этого зависит их существование? Ставить все на карту, рассчитывая на отбившегося от стаи агента в роли наемного убийцы в ситуации, которую он не понимал да и не мог понять полностью?

У них есть другие планы. Тут кроется что-то еще.

И почему Милли в этот момент начала смеяться?»

…ответил:

– Вы правы. Да, Эрик?

– Неустойчивая ситуация. Слишком много переменных. Закономерности неопределенные.

– Вот почему мы должны действовать, – сказал Купер. – Я понимаю, как это для вас неловко. Но если вы сейчас не встанете на защиту правительства, если вы не выскажетесь против «Детей Дарвина» и не используете все ресурсы Обетованной, чтобы покончить с терроризмом, то вы срубите сук, на котором сидите. И я здесь не преувеличиваю.

Он посмотрел на Милли, она ничего не сказала – играла во что-то на планшетнике.

– Я в этом уверен, – продолжил он. – Настолько уверен, что приехал сюда, к вам, вместе с семьей. Если мы сейчас же начнем сотрудничать, то у нас есть шанс спасти все.

Джейкоб откашлялся и произнес:

– Мы видим, какие преимущества получает президент Клэй. И ваша страна.

– Моя страна?

– Но, как сказал Эрик, ситуация нестабильна.

– И что это значит?

– Вам нужно, чтобы я сказал об этом начистоту? – пожал плечами Джейкоб. – Мы больше не уверены, что Соединенные Штаты сохранятся как страна.

– Что Соединенные Штаты… вы это о чем говорите? Вы хотите сказать, что…

– Мы не станем оказывать поддержку проигрывающей стороне.

Купер издал невеселый звук, похожий на смешок.

– Вы что, собираетесь поддержать террористов?

– Это ярлык, – возразил Эрик, глядя на свои колени. – Название, данное вектору. У информации не может быть нравственности.

– Мой брат хочет сказать, что Джон Смит назовет себя борцом за свободу. И у него, в отличие от вашего правительства, есть план. Для нас, возможно, перспективнее поддерживать Смита.

Купер не мог поверить своим ушам. Да что же это за бред? Как такое вообще возможно? Что это случилось со всеми? Президент Клэй и его штаб решают электоральные задачи. Джон Смит пытается развязать войну. Эпштейнов волнуют только собственные интересы. Неужели влиятельные люди с той и другой стороны не видят, какие ставки в этой игре?

Гражданская война была самым кровавым конфликтом в истории Америки. Три четверти миллиона убитых, сожженные города, разрушенная инфраструктура, распространение эпидемий – а ведь тогда не было ни беспилотников «Серафим», ни ракет «Мститель». Неужели позиции могут быть настолько непримиримыми, настолько негибко личными, что люди, которые их представляют, готовы рискнуть целым миром?

– Да, – сказала Милли.

Эрик посмотрел на нее:

– Что «да»?

Она покачала головой.

«Ну хорошо, если они глухи к доводам разума, если ужасные последствия их не останавливают, то, может, найдутся какие-то другие доводы».

– Вы сказали, что информация не позволяет сделать окончательный вывод, – обратился Купер к Эрику Эпштейну.