Лучший шпионский детектив

Все «Документы», обнаруженные им, можно было условно разделить на три группы: скачанные из сети, сформированные самим пользователем и, скорее всего, сохраненные из электронной почты. Все они могли быть классифицированы и по другому признаку: имеющие отношение к коммерческим проектам Полякова или нет. Что интересно, в противном случае файлы имели исключительно медицинское направление. В этой части Никитина особо заинтересовали несколько «вырезок» из зарубежных СМИ, посвященных работам некоего доктора Дэвида Брауна. Тексты были снабжены переводом на русский язык. Одна из статей с красочными фотографиями посвящалась новейшей лаборатории ученого в Лос-Анджелесе, вторая представляла собой журналистское расследование его жестокого обращения с животными. В одной из них содержалась сенсационная информация о якобы секретном контракте института Брауна с Пентагоном о создании оригинальных носителей ядерного оружия в виде китов-касаток. Были даже шутливые публикации вроде размещения фотографий самого доктора в окружении дельфинов, морских котиков и… аквалангистов с текстом, что Браун дрессирует все, что плавает.

В «локальных дисках» содержалась масса фото и видео материалов. Это были семейные фотографии и видеосъемки с женой Полякова и растущей дочкой, фотографии самого хозяина и его друзей или бизнес партнеров. В самый разгар изучения информации, дверь кабинета резко распахнулась, явив на пороге… подполковника Гурко.

— Что такого ты сделал Беседину?! — сходу прозвучал вопрос.

— Ничего. Я вживую общался с ним года полтора назад, — вроде не соврал Андрей. — Он тогда еще был начальником Советского отдела.

— Послушай меня, внимательно, Андрюх, — Гурко плюхнулся на «гостевой» стул Никитина. — Я, слава богу, не первый год работаю с людьми… разными людьми — с тобой, например… Ты, думаешь, я не понимаю, что происходит? Если звонит вышестоящее начальство с целью получить какой-либо компромат на моего подчиненного… как я должен реагировать? Сдавать тебя или защищать? Короче… я его послал… козла. Что теперь будет, не знаю. Скорее всего, война. С Горбуновым, я, конечно, в нормальных отношениях, но, тем не менее… к чему я все это? Чтобы тебя защитить, мне нужно знать правду… всю правду. Ты это понимаешь?

— Понимаю, — глухо буркнул Никитин. — Во-первых, разреши, Илья, искренне поблагодарить тебя за твою… позицию.

Андрей встал и крепко пожал руку Гурко. Он знал, что начальник, несмотря на эпизодически случающиеся «выверты», по сути своей является нормальным мужиком, на которого в трудную минуту всегда можно положиться. За каких-то несколько минут без всяких «архитектурных излишеств» Никитин изложил историю конфликта с Бесединым, одновременно удивляясь тому, что Гурко вообще ничего об этом не слышал.

Когда увлекательный рассказ был завершен, подполковник, словно прочитав мысли подчиненного, произнес:

— Странно, что я об этом раньше ничего не слышал. Тем не менее, подумаю, как нам действовать дальше. Главное — это наша работа. Будем делать ее достойно — никакая сука не придерется. Тебе, Андрюш, надо рыть глубже по последнему делу… как его… по Полякову. Оно приобрело резонансный характер. Тут тебе не только начальство, но и пресса.

Уходя, Гурко обернулся и все же выдал в своей манере:

— А знаешь, как мне лучше всего разрешить этот конфликт?

— Как?

— Забрать вашу Алену себе…

Никитин, глядя на уже закрытую дверь, почесал затылок, а потом… рассмеялся.

Потребовалось несколько дней, чтобы на железнодорожных и автомобильных вокзалах города проверили камеры на предмет присутствия мужчины с кейсом. Результат оказался отрицательным. Документальных подтверждений получения Поляковым столь крупной суммы денег от бизнеса или еще где-либо также найдено не было. Продолжалась проверка его деятельности до переезда в Брянск, который случился в девяносто первом году прошлого века. Как и у основного фигуранта, алиби ближайшего окружения Эдика в день убийства его тестя не вызывали сомнений. Электронную почту Полякова удалось взломать, но, похоже, накануне своей смерти входящую и исходящую информацию хозяин стер. Остался только спам, но он не представлял для следствия никакого интереса. От сотового оператора жертвы пришла, наконец, распечатка его последних контактов. Самый последний номер был зарегистрирован на некоего Ежова Валерия Ильича, жителя Одинцово. Тот приобрел СИМ-карту лишь накануне и это был единственный с нее звонок.

С утра Андрей сидел в кабинете за компьютером, где все еще присутствовал изъятый блок, хотя его содержимое в первый же день было перегружено в сервер Следственного управления. Как обычно, после общих новостей, Никитин вошел в закрытое информационное пространство СК РФ. Скользнув взглядом по текущим новостям Комитета, он хотел уже перейти на другую страницу, как одно из сообщений заставило его вздрогнуть: