Лучший шпионский детектив

— Беликов уже был тут?

— Да, конечно, — теперь уже ответил Коротков, — он живет со дня сдачи нашего монолитного дома, то есть с девяносто второго года прошлого века.

— А где он работает? Или работал? — поинтересовался Ярослав.

— До пенсии — в Тимирязевской академии преподавал генетику. Он кандидат биологических наук. В последнее время подрабатывал эпизодическими лекциями — по-моему, тоже по этой теме.

— Автомобиль у него есть?

— Да, Ауди Кю семь.

— Вы посещали его загородный дом? — продолжил Никитин, догадавшись, куда именно клонит Лосев.

— Неоднократно, — ответила хозяйка, — у нас, кстати, есть фотографии…

Она полистала альбом, нашла нужную страницу и показала Никитину.

— Ни фига себе! — вырвалось у Ярослава, тоже туда заглянувшего.

Несколько снимков солидного особняка с не менее солидной территорией вызвали бы подобные эмоции у кого угодно.

— Екатерина Георгиевна, — удивленно произнес он. — В тот день нашему оперативнику вы сказали, что у вашего соседа имеется… цитирую «…небольшой домик с участком в Рябинках по Калужскому шоссе». Это, по-вашему, небольшой домик?

— А почему это ты, мать, соврала? — возмутился полковник.

— Ой, простите меня. Я подумала, что это для вас не имеет никакого значения — маленький там дом или большой.

— Ну, а все же? — поинтересовался Никитин.

— Понимаете, у нас в семье… то есть моего деда когда-то пытались раскулачить. И мы — дети и взрослые всегда все приуменьшали. Так надо было. Понимаете?

— Понимаем, — строго посмотрел на жену Коротков. — Где логика, Катя? Иваныч же все равно покойник.

— Ну, получилось… как-то по привычке, — закончила дискуссию Екатерина Георгиевна под дружный смех мужчин. — А если честно, то для меня этот дом как раз небольшой. Просто он какой-то неуютный…

— Славик, задавай свой вопрос, — кивнул капитан.

— Уважаемые Коротковы, — начал Ярослав. — Не кажется ли вам, что доходы вашего соседа, мягко говоря, не совпадали с его расходами. Как вы считаете, откуда он черпал дополнительные средства?

— Гм, вы правы, лейтенант, — почесал затылок полковник. — Мы пару раз с Катей пытались обсуждать эту тему, но затем… сейчас, знаете, какое время? А, тем более, в девяностых годах. Не поймешь, сколько и за что платят. Может быть, он за какие-либо работы большие деньги получал. Иваныч ведь только официально растениями занимался, а так его страсть, увлечение — это животные — морские животные. В медицине он тоже хорошо разбирался. О дельфинах, касатках, котиках и прочих водоплавающих мог самозабвенно рассказывать часами…

— Это правда, — подала голос хозяйка, — как и ты о своей службе. Вот они тут друг другу и рассказывали, а я уже и не обращала на это внимание. Кстати, половина книг в библиотеке Евгения Ивановича посвящена именно морской теме.

— Скажите, родственники, близкие друзья часто к нему приходили?

— Да некому было его посещать, — всплеснула руками Екатерина Георгиевна. — При первой же встрече он рассказал нам, что родители его рано умерли, а братьев и сестер у него не было. Как не было и детей. Он говорил, что лишь однажды был женат, но быстро овдовел. Мы с Сашей поначалу советовали ему завести хозяйку, но он лишь отмахивался. Друзей его мы тоже ни разу не видели, хотя неоднократно слышали, как он довольно тепло разговаривал с кем-то по телефону.

— Беликов ничего не говорил о Завещании? — поинтересовался Ярослав.

— Разве было Завещание? — удивился Никитин.

— Так завещать же некому, — одновременно констатировала хозяйка.

— Нет, про Завещание, а, тем более, его содержимое, он ничего нам не говорил, — подытожил полковник. — А вот насчет того, что некому наследовать, это ты, Катя, напрасно. Дай время — родственников столько отыщется, что мама — не горюй.

На этой «оптимистической» ноте встреча с Коротковыми закончилась. Капитан выразил надежду, что завтра в квартире Беликова будет произведен полноценный обыск и заручился согласием соседей выступить в качестве понятых. Лейтенант же сердечно благодарил Екатерину Георгиевну за угощения и на прощание даже поцеловал ей ручку.

Долее путь следователей лежал в… морг, до которого тоже можно было добраться пешим ходом. По крайней мере, на этом настоял Никитин, узнав, что улица Цурюпы, дом три находится всего в паре километрах от того места, где они были в данный момент.

Вид московского трупа мало чем отличался от брянского — розовый с синими прожилками. Когда эксперт Дмитрий Звягинцев, который и занимался Беликовым, сдернул с него простыню, лейтенант Лосев мгновенно выполнил строевую команду «Кругом!». С большим трудом Андрею удалось повернуть его лишь на девяносто градусов. Далее тот наблюдал за процессом, как в известной песне — «…искоса, низко голову наклоня».

— Вот, обратите внимание, — Звягинцев погрузил лезвие скальпеля в синюю полосу на локтевом сгибе руки. — Это вода. Мы взяли пробы воды из квартиры убиенного — стопроцентное совпадение.

— Может он того… сам? — выдавил из себя Ярослав.

— Как это? — удивился эксперт. — Просто так взял и заменил собственную кровь водопроводной водой?