Лучший шпионский детектив

Последним этапом, включая Мишина, прибыли двадцать два малолетних преступника. Все они легко вошли в предложенную спальную секцию. Тем более что помещение, в котором насчитывалось пятнадцать двухъярусных кроватей, было рассчитано на тридцать человек. Николай, разместив заключенных, обещал вскоре заполнить свободные места следующим этапом. Возраст новоселов колебался от четырнадцати до семнадцати лет. За время перемещения Алексей со многими познакомился, а с некоторыми даже подружился. Однако были и такие, которые вызывали у него настороженность. Димон и Алик присоединились к основной группе уже в Куйбышеве. Это была не первая их ходка в места не столь отдаленные. Об этом поведал Валера, которого те после очередной переклички пытались привлечь в «старшую группу» с целью порабощения остальных. Впоследствии они ни с кем не общались, с ухмылкой наблюдая за окружающими. Лишь пару раз дали оплеуху проходившему мимо Игорьку…

Как только Николай скрылся за дверью, в центре секции оказался Димон.

— Ну, что, жорики, вы еще не поняли, куда попали? — завопил он. — Сейчас мы с Аликом будем вам это объяснять. Подойдите ко мне — ты и ты.

Все опешили от неожиданности, а Игорь и Гена покорно выполнили приказ.

— Будете нашими шестерками, — вошел в раж выступающий. — Через вас мы хотим передавать свою волю остальным бакланам…

— Не будут они этого делать! — не выдержал Алексей. — И бакланов здесь никаких нет. Ребят, идите назад. Они вас не тронут.

Эти слова прозвучали как гром среди ясного неба. Димон замолчал, а лицо его подельника заметно побагровело. Претенденты в шестерки застыли на месте, не зная как поступать дальше.

— Ты, гнида, кто такой?! — прошипел Алик, двинувшись в сторону Мишина. — Когда тебе мамка еще сопли вытирала, я уже чалился в Калуге, а Димон проходил школу тут. Его знают многие местные активисты. Перейдем в отряд, будешь завидовать шестеркам, потому что сам… закукарекаешь. Одно только наше слово…

Когда расстояние сократилось до возможного контакта, Алик резко поднял руку и сжал горло противника. Сделав шаг назад, Леша отбил ее в сторону, а правой ногой врезал обидчику в пах. Тот, пробормотав нечто вроде «Ух, как больно!», согнулся пополам. С Димоном в это время разобрался Валера. Он вывернул ему руку и держал до тех пор, пока тот не взмолился о пощаде и не стал утверждать, что он они просто так пошутили.

Униженные «авторитеты» после полученного отпора отправились на свои места и оттуда весь вечер злобно сверкали глазами.

Алексей плохо представлял, как правильно себя вести в подобной ситуации, тем более в стенах данного заведения. Однако что-то ему подсказывало, что для того, чтобы выжить, необходимо придерживаться хотя бы трех вещей — не прогибаться, брать инициативу в свои руки и, главное, сколотить коллектив единомышленников.

После ужина, прошедшего без эксцессов и оставленного почти всеми нетронутым, теперь уже он решил собрать пацанов:

— Ребят, я не знаю, что с нами будет дальше, но, судя по обещаниям этих двоих, лучше точно не будет. Поэтому давайте держаться вместе. Как в «Трех мушкетерах» — один за всех и все за одного. Только нас не четверо, а двадцать. Это уже сила. Можем дать отпор любым активистам. Согласны?

— Согласны, — нестройно подтвердили несколько человек.

— Да, — в то же время сказали еще несколько.

— Надо подумать, — засомневались, как минимум, двое.

— Нет, — категорически ответили человек пять.

— Ты с ума сошел? — спросили тоже двое.

— Да, пошел ты, — откровенно послал Алексея один.

Последнего почему-то все звали Плюхой, хотя его имя было Володя Овчаренко. Возможно, из-за небольшого роста и необычной грушевидной формы лица. Поскольку его ответ оказался самым радикальным, то Мишин решил начать выяснения именно с него.

— В чем дело, Плюха? Ты сам-то что предлагаешь?

— Что предлагать, если уже все давно предложено? Ты, Лех, дурной и других глумишь. Опомнись! Я тебе вот что скажу — хоть я и загремел в первый раз, но хорошо знаю о здешних порядках. Мой покойный батя две ходки имел, братан по серьезному в Карелии чалится. Законы примерно везде одинаковые. Я их знаю. Знаю, что борзых ломают сразу, а ты как раз и призываешь к борзоте. Тех козлов, — Плюха кивнул в сторону внимательно наблюдающих за процессом Димона и Алика, — ты осадил правильно. Их в отряде все равно бы наказали. А за неповиновение авторитетам тебя накажут самого. Будет очень больно, обидно и стыдно…

После последней фразы в коллективе разразилось веселье, тон которому громким хохотом задали как раз Димон и Алик. Когда наступила относительная тишина, Леша продолжил:

— Я не призываю к нарушению установленных законов. Мы их обязательно изучим, и будем соблюдать. Я просто хочу, чтобы никто из нас не подвергся… как это сказать… беспределу. Когда мы будем вместе, мы не допустим несправедливого отношения к каждому из нас…