Лучший шпионский детектив

Дни проходили, а Марина не выходила из дома. Все стало пустым, безжизненным и серым. С отцом она не разговаривала совсем. С теткой только односложно: «да» и «нет». Так прошел январь, и начался февраль. Марина не хотела никого видеть. Следствие, как обычно, зашло в тупик. Трошин уперся в невероятную версию, что кто-то сознательно убивает женихов единственной дочери олигарха Дегтяренко. Тамара тоже начинала склоняться к этой версии, но найти женщину со шрамом на лице в миллионном городе очень сложно. Они с Сергеем предпринимали все возможные и невозможные попытки вывести Марину из депрессии. Это были психиатры, психологи, психоаналитики и даже экстрасенс. Но Марина не хотела с ними общаться. Отец дважды предлагал путевки в теплые страны. Нашел обучение для интернов в Англии, в престижной клинике Лондона. На все это был один ответ. Нет.

Но вот, в середине февраля, приехала мать Андрея — Вероника Ивановна. Она передвигалась плохо, с помощью бадика, очень болели суставы. Тамара с Генрихом упросили приехать ее и помочь.

— Здравствуй, Мариночка! — сказала Вероника Ивановна.

— Здравствуйте!

Они обнялись и долго сидели на кровати Марины, обливаясь слезами.

— Как Борис? — спросила Марина, наконец.

— Плохо. Он опять запил. А мне итак тяжело на душе, и выходить тяжело. Даже за хлебом сходить не могу.

— Я буду вам покупать хлеб и все, что нужно. Простите, что я даже не позвонила вам. Я… Не знаю, со мною что-то не так. Но это пройдет. Обещаю.

— Конечно, приезжай как-нибудь.

— Да, обязательно. Завтра приеду. Я буду помогать вам. И суставы подлечим. Я думаю, можно отправить вас в Германию. Туда, где лечился Андрей.

Она опять зарыдала.

— Не надо, Марина. Ты молодая, еще выйдешь замуж.

— Нет. О чем вы говорите? Я не выйду замуж. Ведь я люблю Андрея. И он для меня живой.

Тут в комнату заглянула тетка вместе с волшебным запахом свежей выпечки и пригласила всех на кухню. Марина в первый раз вышла почаевничать на кухню. Оказалось, что с недавних пор готовить стал Генрих. Его тортики не шли ни в какое сравнение с теткиными. Но он все время ругал себя, называя глупым поваром, а Тамару нахваливал. То, что он готовил, нельзя описать словами. Марина сказала лишь одно, причем на немецком:

— Генрих — ты настоящий маэстро кухни.

— Только рот ему нужно пластырем заклеивать, — засмеялась Тамара. — Вес не снижается.

Вероника Ивановна тоже похвалила Генриха и попросила второй кусочек торта взять с собой для Бориса. Тетка упаковала ей полторта и решила отвезти домой на своей машине.

На следующий день Марина явилась в свою больницу, выслушала начальство, которое в мягкой форме пожурила ее. Она проинформировала, что вышла замуж и сменила фамилию. На ее пальце красовалось золотое кольцо. Потом она приступила к своим непосредственным обязанностям интерна. После полного рабочего дня Марина заехала в супермаркет и накупила продуктов для Вероники Ивановны. Сумки были тяжелые. Она вызвала такси.

Вероника Ивановна была рада увидеть свою сноху. Борис, весь обросший и похудевший, храпел на диване.

— Я сварю вам борщ и нажарю котлет, — сказала Марина.

— Спасибо, моя дорогая, я немного полежу, давление сегодня шпарит.

— Погода будет меняться. Может вас уколоть?

— Нет, не волнуйся, я уже выпила таблеток. Меня Андрюша полностью обеспечил всеми лекарствами, когда в свою Африку уезжал. Расписал, что и когда пить.

— Вы все-таки перемерьте давление.

— Хорошо.

Вероника Ивановна ушла в свою комнату. С кухни слышалось бряцанье кастрюль и шум воды. Довольная свекровь тихонько позвонила Тамаре и обрадовала ее.

В эту ночь Марине приснился Андрей. Сон был очень похож на явь. Андрей был очень радостный и помолодевший. Он расхваливал ее борщ и котлеты. Просил раз в неделю варить борщ для матери и Бориса. Потом много говорил про Бориса, что его вновь нужно везти в монастырь, но не в тот, который далеко. А есть поближе. Даже назвал в каком районе он расположен — Алпатовском. Марина спросила его:

— А согласится ли Борис ехать?

— А то, — сказал Андрей. — Только предложи. Я ведь молюсь за него. И за тебя, моя родная. Ты — молодчина, скоро настоящим хирургом станешь.

— Ты ведь останешься? — спросила Марина, видя, что он собирается уходить.

— Мариш, не могу, мне на дежурство.

Сон был очень хороший, и Марина не хотела просыпаться. Она приоткрыла глаза, а потом опять закрыла. В этот момент она поняла, что это был всего лишь сон. Но, в тоже время, он был какой-то особенный. Как будто Андрей и впрямь был здесь. Живой. Она покачала головой. Но тоска исчезла. Жизнь вернулась к ней. Она стала улыбаться, ходить с ребятами в кафе, на спектакли Троепольского. Еженедельно бывала у свекрови, готовила, мыла полы, вытирала пыль. Свозила Бориса в монастырь, который действительно нашла в интернете в Алпатовском районе. Там в одном монахе она с трудом, но узнала своего бывшего учителя философии Глеба Николаевича. Но он ее не узнал. Настоятель монастыря был очень душевный человек и, посмотрев на Бориса, сразу сказал:

— Оставайся у нас на недельку. Вся твоя дурь и пройдет. Ты ведь человек-то хороший.

Борис остался.