Лучший шпионский детектив

Пришло известие, что фрау Марта попала в реанимацию с инсультом. Генрих засобирался. Тамара отказалась ехать в Германию, помня о своих недавних шпионских похождениях.

— Генрих, я бы тебя не пустила, но мать — есть мать. Поезжай и будь крайне осторожен. Люди, которые расправились с Юрием, — абсолютно беспринципные циники. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Генрих быстро собрался, и Тамара повезла его в аэропорт. Проводив мужа, она возвращалась обратно. На одном из светофоров она увидела качавшуюся на бордюре женщину, по-видимому, пьяную и рыдающую. Водители очень осторожно объезжали ее, ожидая любой подвох, даже возможность броситься под колеса. Тамара остановилась и включила аварийку. На лице женщины был шрам.

Тамара вылезла из машины и подошла к ней. Она уговорила ее сесть в свою машину.

— Что с вами? Может, вас отвезти в больницу?

Женщину икнула. И опять зарыдала. Машину наполнил запах перегара.

— Мне… Меня… Меня обокрали, — сказала она наконец. Сожитель мой, гад, все подчистил. Пока я в… Короче, пока я спала.

— Вам нужны деньги?

— Какая вы догадливая!

— Послушайте, я дам вам денег. Давайте проедем до моего дома.

— Давайте…

Женщина опять икнула. Тамара уже пожалела о своем поступке, назвав себя «тупой филантропкой». Тем не менее, она набрала номер Трошина и сказала:

— Вы дома? Хорошо. Минут через десять выйдите на улицу.

Когда она подъехала к своему подъезду, ее спутница храпела, а Трошин кормил голубей.

— Вот, привезла экземпляр женщины со шрамом. Пыталась броситься под колеса.

Трошин осмотрел спящую и сказал:

— О, нет. Во-первых, у нашей шрам справа, а этой слева. Во-вторых, эта — просто дылда по сравнению с нашей.

— Неудача, — сказала Тамара и стала будить храпевшую пассажирку.

— Куда вас отвезти? — спросила Тамара.

Женщина не хотела пробуждаться. Но потом все-таки проснулась. Тамара сунула ей тысячу. Это ее заметно обрадовало.

— Скажите, — спросила Тамара, — а вы никогда не встречали женщину с похожим шрамом на лице?

— А-а, вы про это… Это меня мой первый муж отделал. Второй мне глаз выбил… Теперь вот с протезом живу. Вот такая у меня жизнь.

— Да, уж. Нескучная.

— Это синдром… Парных.

— Что?

— В тот год, осенью мы поступили в один день в шестую больницу. Я и она. И хирург смеялся — синдром парных, этих самых… случаев.

— А как ее звали?

— Кого?

— Женщину со шрамом.

Пассажирка выругалась.

— Думаешь, у меня память есть? Щас… Катька? Нет. Ленка? Не-а. Лора, Лариска… Да. Точно. Фамилию не помню. Красавица! Выпила уксус. Потом ее вырвало, и упала она… Короче, лицо разъело.

— А год. Какой год был?

— Да кто ж его знает? Не помню…

Она опять подозрительно икнула и положила тысячу в карман.

— А где это мы?

— На набережной.

— О! Тут один мой хахаль живет. Вовик. Классный парень. Он мне должен. Я его навещу, пожалуй. А магазины тут есть?

Тамара поморщилась.

— Есть. За углом, — она махнула рукой.

Женщина с трудом вылезла из машины и, шатаясь, пошла.

— Ну что, — сказала Тамара, — едем?

Трошин залез в машину, и через двадцать минут они были в шестой городской больнице.

В результате двухчасового опроса хирургов Трошин выяснил, что 6 лет назад, точнее 5 с половиной, осенью действительно в отделение челюстно-лицевой хирургии поступили в один день две молодые женщины с повреждением тканей лица. В архиве нашлась история болезни на имя Ларисы Геннадьевны Колязиной. На тот момент ей было 23 года. Был также адрес. Трошин потер руки.

— Чутье подсказывает мне, что это то, что нам нужно. Сейчас мне нужно в управление, а вечером заскочу к вам.

Тамара подбросила его на улицу Гагарина. Ее интуиция тоже предчувствовала шторм. Через час Трошин попросил телефон Инны, подруги Марины. К вечеру он опять позвонил и попросил пригласить Сергея часам к восьми. Тамара отзвонилась брату и стала печь шарлотку. Довольный Трошин появился уже в девятом часу. Тетка, Марина и Сергей мирно пили чай с шарлоткой. Он поздоровался и сказал:

— Ну-с, господа хорошие… Давненько я такого детектива не распутывал. Просто театральная постановка получается. Длиною в пять лет.

— Мы все во внимании.

— Я вам не могу рассказать подробности. Пока. Однако приглашаю сыграть в финальной части. И оттого насколько хорошо вы сыграете, зависит многое. Даже ваша жизнь.

— У меня прекрасная охрана, — сказал Сергей.

— Да. Я верю. Только в этом случае она будет бесполезной. Итак, финал. Чтобы подстимулировать действие, вы, Сергей Васильевич, должны распространить слухи о своей скорой свадьбе.

— Что?

— Ну, например, на кузине вашего немецкого родственника, или племяннице… Какая разница! Разошлите приглашения. Какие у них там имена? Генриетта, Гертруда… Ну, придумаете.

— Ну. И что это даст?

— Они начнут действовать.

— Как?

— Первое. Марина должна будет согласиться вступить в брак.

— Ни за что! Я не хочу об этом слышать!

— Это всего лишь игра. Не правда. Но иногда нужно сыграть. Чтобы мы смогли вывести эту хитроумную компанию на чистую воду. Вы хотите узнать, кто в течение пяти лет так методически портит вам жизнь и почему?

— Нет.

— Это может стоить вам жизни.

— И что? Пусть.

— И вашему отцу.

— Ладно, — сказала Марина.