Лучший шпионский детектив

— Но я все равно был в тупике, хотя нащупал мотив. И тут Тамара Васильевна отлавливает на улице женщину со шрамом, правда, алкоголичку, но именно она рассказала нам о синдроме парных случаев. Я потом интересовался у врачей, правда ли такое бывает. Оказывается, да. Это когда один больной поступает, а потом сразу же другой с похожей патологией. Так мы, чисто случайно, вычислили женщину со шрамом, а потом и ее небезызвестных родственничков. Но что им предъявишь? Ничего. Тогда мы решили добавить катализатор — женить Сергея. Женатый мужчина — состояние уже делится пополам, а, может, и вообще, уплыть немецкой баронессе.

— Нет, она графиня Гертруда фон Валленштайн, как мы написали в приглашении, — поправила Тома.

— Тем более. Так что, как только свидетельство о браке господ Троепольских было получено, за жизнь Сергея Васильевича я бы и копейки не дал. Но, у вас был и есть я — Иван Сергеевич Трошин, ваш покорный слуга.

Сергей встал и поклонился, потом подошел и пожал руку Трошину.

— Спасибо за помощь. За спасение жизней — моей и Андрея. Надеюсь, вы не откажетесь принять в подарок скромный автомобиль немецкого производства.

Он вытащил ключи и положил на стол. Все кинулись к окну. Там, внизу красовался черный «Мерседес» последней модели.

— Благодарствую. Но слишком дорого.

— Наоборот, — сказал Серега, — железо — это ерунда. Самое дорогое — жизнь.

— Хочу закончить свое повествование. Лариса Геннадьевна Колязина в момент вашей ресторанной трапезы сидела в старых «Жигулях» Дианы рядом с рестораном. Кстати, с пистолетом в сумочке. Это был запасной вариант. На сем — откланяюсь. Пойду осваивать подарок.

— Документы на машину в бардачке.

— Благодарствую.

— А торт? Не притронулись ведь, — возмутилась тетка.

— Нет, полный комфорт. Правда.

Он пожал руки мужчинам и ушел. Компания еще долго бурно обсуждала услышанное. Потом все стали потихоньку расходиться. Андрей повез Марину к себе домой. Серега поехал в коттедж и решил провести учения своей охране. Тамара повела Генриха в театр. На «Маскарад». Но Арбенина играл уже не Троепольский.

Наконец, все устроилось. И в январе следующего года в новых семьях родились дети. Два прекрасных мальчика. Их решили назвать в честь дедов — Алексея Платонова и Василия Дегтяренко — Алешей и Васенькой.

Окончание № 2 для воцерковленных христиан

Она была похожа на маленького паучка, сидящего в огромном кресле и плетущего свои страшные сети. Худая, как сама смерть, с ужасным шрамом в области правой щеки от губы, идущим вниз, она никогда еще не была так близка к своей цели и в то же время так растерянна. Когда цель будет достигнута, что будет дальше? Не будет ли это концом всего? Крахом ее жизни? Когда дом построен, в него входит смерть. Кажется, такая пословица есть у турецких граждан. Ну, уж нет. Ни в коем случае. Она все продумала и рассчитала до мелочей. Она плела свою паутину много лет, она терпела все — боль, унижение, нищету. Ради одного — отомстить. Ему, который не оценил ее ум и красоту. Доказать своим ближним, кто еще жив, что они были не правы и зря так посмеялись над ней тогда… Она получит, наконец, деньги. И сможет все исправить. Лицо, прежде всего. Потом пищевод. Она поморщилась. Многократные бужирования под наркозом ни к чему хорошему не привели. Процесс приема пищи был для нее тяжелым и мучительным. Ничего… Скоро все кончится. Просто нужно уметь ждать.

Эта гадкая память опять унесла ее в прошлое. Шесть лет назад она была лучшей из лучших, красивейшей из красавиц, золотая медалистка, сразу поступившая в филиал ВГИКа на отделение сценаристов и блестяще окончившая его. Начало жизни напоминало сказку. Принц на белом коне, вернее, в белом «Вольво», идеальный, по ее меркам, мужчина. Щедрый, умный, состоятельный… И три месяца счастья в его королевстве. Они кончились быстро. Ворота замка захлопнулись. Что осталось? Отец в диком гневе и ее злобные тетки, сестры отца, а также соседки по подъезду, ехидно шушукающиеся на скамейке. Отец выгнал ее из квартиры с криками: «Шлюха!». Солнце померкло. Ноги ослабели. Руки опустились. Жизнь вдруг оказалась невыносимой. Она звала смерть. Ноги сами привели ее к сводному брату. Сам братец после армии и трех лет учебы в местном университете, бросил учебу и поступил в Школу-студию МХАТ в Москве и должен был уезжать к началу учебного года. Он поселил ее в комнату к своей бывшей подружке, рядом комнатой отца. Коммунальные квартиры на 2–3 хозяина еще попадались в больших сталинских домах в центре города. Подруга съехала на заработки в Италию.

Первое, что она увидела, был уксус в маленькой стеклянной бутылке. Он будто дразнил ее — выпей меня, и боль пройдет, ведь тебе невыносимо терпеть ее. Глоток — и все. Это так просто. Она выпила все разом. Ее вырвало. Свет померк. Что было дальше, она не помнила. В памяти осталась только дикая боль и едкий запах уксуса.