Luftwaffe-льники

Ребята охотно с ним соглашались. Утвердительно кивали головами. И дабы не вгонять молодого лейтенанта в глубокую депрессию, никто не стал рассказывать об истинном положении дел. Он ведь не знает, что ему повезло просто так. Повезло исключительно случайно. За компанию, не более того. Вместе с одним человеком, которого Бог очень любит.

44. Баю, баюшки, баю

Мама дорогая, как же хочется спать! Услышал бы сейчас команду «Отбой», сразу же «сложил бы шасси» и  повалился прямо на бетонный пол …и сладко проспал, не видя снов, минут шестьсот. Нет, девятьсот минут! Точно, девятьсот минут гораздо лучше!

Свинцовые веки, наплевательски игнорируя приказ ускользающего сознания: «не спать!», мягко смыкаются. Размеренный голос старшины 4-й роты, проводящего очередной инструктаж перед заступлением 45-го отделения во «внутренний» караул, становится все тише, мягче и ласковей… мурррр-мурррр… Ощущение реальности неумолимо притупляется. Уставший мозг начинает работать в импульсно-проблесковом режиме, периодически чередуя полные отсечки разумной деятельности с прерывистыми вспышками искаженного сознания…

Блым-блым… инстинктивно поправил ремень автомата Калашникова на правом плече, чтобы не сползал… блым-блым… непроизвольно вздрогнув, выпрямил ослабшие колени, чтобы не подкосились ноженьки… блым-блым… ст. 129 Устава гарнизонной и караульной службы? Конечно помню, о чем речь! Наизусть отбарабаню… блым-блым… часовой есть лицо неприкосновенное… блым-блым… серый бетонный пол неожиданно подпрыгнул и сменил привычное горизонтальное положение на неестественно вертикальное… блым-блым… Странно однако?! С чего бы это? …блым-блым… Бац! Искры из глаз!

Взметнувшийся вверх пол больно врезал меня по лицу, сдирая кожу на щеке… блым-блым… раздался противный лязг железа по бетону… блым-блым… мой автомат лежит рядом со мной… блым-блым… Не понял?! А почему я лежу на полу, когда, буквально, еще мгновение назад стоял в строю… Кстати, на полу так уютно и хорошо, мягко… кто-нибудь, бросьте в меня одеяло… пожалуйста… блым-блым…

Склонившийся надо мной старшина предельно вежлив.

– Уснул, батенька? Пора просыпаться, милый! Агу. Агу, маленький!

Под дружный хохот ребят и нецензурные комментарии старшины роты, нехотя отдираю свои кости от «гостеприимного и желанного» пола чтобы, частично проснувшись, опять принять вертикальное положение… Руки-ноги целы? Ствол автомата не погнулся? Вот и ладушки. Царапина на щеке не в счет. Зато успел чуть-чуть вздремнуть.

Находясь в здравом уме и трезвой памяти, могу однозначно констатировать, что в стенах военного училища нам постоянно хотелось есть и спать! Оно и понятно, организм любого настойчиво требует калорий и отдыха.

Строгий распорядок дня, утвержденный самим «ах, каким важным генералом  начальником училища ВВС» и Общевоинские Уставы безусловно подразумевали и то и другое.

Про высококалорийное питание см. «Бигус», а на незыблемом праве каждого военнослужащего на отдых – регулярном, здоровом и глубоком сне остановимся дополнительно.

Теоретически каждый курсант имел законное право на гарантированный отдых в горизонтальном положении в пределах своей персональной койки. И что характерно, это право периодически предоставлялось. Но зачастую, не в полном объеме.

– Уборку территории никто не отменял! Будь любезен обеспечить стерильную чистоту. А когда это будет сделано – твои личные проблемы. Ночь  – самое подходящее время.

Для полноценного восстановления истраченных за день сил, времени не хватало.

Вот краткий перечень процедур, выматывавших среднестатистического курсанта:

– бесконечная и суетливая беготня курсантских подразделений в периметре училища, шныряющих, словно стайки тараканов при включенном на кухне свете;

– богатый выбор всевозможных разновидностей суточных нарядов, караулов, хозяйственных и грузо-погрузочных работ;

– марш-броски по пересеченной местности с полной выкладкой и без оной, в противогазах и без;

– парко-хозяйственные дни и ежедневная двухразовая уборка закрепленной территории (зимой особенно);

– «половая жизнь» по выходным дням (ничего общего с нормальным сексом);

– ежедневная утренняя физзарядка с традиционной пробежкой в три километра;

– организованная беготня между учебными корпусами во время учебных перемен по окончанию занятий;

– регулярные строевые занятия на безразмерном плаце;

– широкомасштабные спортивные «праздники» по выходным дням перед увольнением в город и вместо увольнения в город;

– дефицит сна (как ни крути, а на первом курсе семь часов в сутки спать не получалось)

– и т.д. и т.п.

Убого-однообразная пища, которая уже не лезла нам в горло (хоть закрывай глаза и зажимай нос) не могла обеспечить полноценное восстановление энергии. Среднестатистический курсант первого курса обучения напоминал некое аморфное существо… Вернее, вещество, которое передвигалось в окружающем пространстве лишь с единственной целью  приткнуться к любой точке опоры (в идеале  к горизонтальной) и «закоротить мозг на массу» – сомкнуть веки и забыться в глубоком обмороке.