Лугару (СИ)

— Спасибо вам… Это так неожиданно. Честно говоря, я даже растерялась.

— Этого я и хотел! Я ведь не находил себе места почти сутки. Мне было так тревожно, так страшно. Что с вами произошло?

— О, ничего страшного! Это был просто формальный визит. Потребовался один срочный формуляр… заключение.

— Но о чем? Что случилось? Ради одной бумажки эти НКВДшники подняли с постели Каца?

— Да, так бывает. Формальность. Не думайте об этом.

— А документ, который их интересовал, был о человеке, умершем своей смертью? Или он был убит?

— Я не вдавалась в такие подробности, — Зина вдруг ощутила странный укол тревоги. Видимо, всему виной был профессиональный цинизм. Она вдруг поняла, что несмотря на цветы Барг ее не очаровал. А Зина не доверяла людям просто так.

— Извините, — Виктор моментально почувствовал изменения в ее тоне, — простите меня. Я снова перегнул палку. Вот не умею разговаривать с красивыми женщинами — и все тут!

— Вы о чем?

— Вы очень красивая. Вы знаете это?

— Не знаю, — Зина прищурилась, — к чему вы говорите мне это?

— Я вас люблю.

— Что? — она отступила на шаг назад.

— Я вас люблю. Влюблен в вас.

— Вы сумасшедший?

— Ну да! Я сумасшедший! Только псих способен подкарауливать вас ночью у дома и после случайной встречи признаваться в любви. Но что же делать, если я люблю говорить прямо. Я всегда называю вещи своими именами, не хожу вокруг да около. Вы мне очень нравитесь, и я вас люблю.

— Так любите или нравлюсь? — рассмеялась Зина.

— И то, и то! — В голосе Барга прозвучал какой-то задор. — Так что, могу я надеяться?

— На что?

— На то, что вы пригласите меня к себе.

— Пока нет. Я не приглашаю в дом незнакомых людей. Вы… очень странный, — как-то задумчиво проговорила Зина.

— Ну тогда давайте знакомиться! И для начала я приглашаю вас в Оперный театр. На балет «Жизель».

— Ой… — рассмеялась она, — я сто лет не была в Оперном театре! Это ведь такая сказка…

— Как настоящая одесситка, — прокомментировал Барг. — Мы сто лет не бываем на море и в Оперном. Знаю, знаю. И по Дерибасовской не гуляем, несмотря на то, что живем в двух шагах. Так давайте это исправим! Начнем с Оперного. Потом — на море. На Ланжерон, к двум шарам. Вот скажите мне честно: сейчас уже заканчивается июнь. Сколько раз вы были на море?

— Честно? Ни разу! — снова рассмеялась Зина.

— Вот видите! Точно коренная одесситка. А я был на море всего один раз! Да и то ночью, с другом. Он

приехал, и мы пошли гулять. Ночью. А ведь все мое детство прошло на море, у желтой скалы…

— И мое тоже… — вздохнула она.

— Тем более нужно воскресить в памяти! Итак, я покупаю билеты в Оперный, и мы отправляемся в театр! Вы готовы, мадемуазель?

— Мадам… — машинально поправила она, вспомнив разговор с Кацем.

— Тогда мы скоро с вами увидимся!

— Только больше не подкарауливайте меня вот так, по ночам. Это меня пугает.

— Простите меня! Я виноват. А откуда, кстати, вы идете так поздно? От друзей?

— Нет. Гуляла перед сном.

— Понимаю. Разрешите проводить вас до подъезда?

— Спасибо, не стоит.

И, помахав на прощание странному кавалеру, Зина быстро пошла по направлению к своей парадной.

Дома она поставила букет в огромную вазу из граненого хрусталя — невероятно красивую, еще с прошлых времен, и оставила его на столе в центре комнаты. Все вокруг сразу наполнилось благоуханием!

В электрическом свете нежные лепестки роз казались ярко-алыми, почти как свежие капли крови.

Артериальной крови — подсказал занудный профессиональный опыт убедительным внутренним голосом.

Зина подошла к зеркалу, внимательно всмотрелась в свое лицо. Тонкие русые волосы — она всегда считала их бесцветными. Короткие ресницы. Серые глаза. Неужели она не видела себя, и на самом деле красива? Так красива, что достойна таких цветов?

Лицо уставшее, с темными кругами под глазами. Губы впалые. Кожа бледная, синюшный оттенок выдает измученность. На лице никакой косметики — не до того. Ногти коротко обстриженные — без признаков маникюра. Понятно, что это не прибавляет рукам красоты. Но как с длинными ногтями проводить вскрытие в медицинских перчатках? И зачем в морге красить ресницы и губы — для покойников?

Всю свою жизнь Зина считала женские ухищрения в украшении своей внешности пустой тратой времени, жалкими и наивными попытками обмануть природу. К чему терять драгоценное время на пустое раскрашивание, если можно с пользой использовать его для важных и нужных вещей? Почитать интересную книгу, к примеру.

И вот впервые в жизни она задумалась о том, как выглядит, какой ее видят со стороны мужчины. У нее не было большого опыта, и судить о себе верно Зина не могла.

Но она точно знала одно — ни Андрей Угаров, ни ее бывший муж, ни даже Дмитрий, пытавшийся использовать ее в своих целях, страшный и жестокий человек, не дарили ей таких цветов. Никогда. Впервые в жизни Зина почувствовала себя… женщиной! И она могла себе признаться — это было достаточно приятное чувство.