Луис Альберто

– Очень жаль… – задумчиво проговорил раджа, пытаясь раскурить давно, потухшую сигару. – Очень жаль… Но вы ведь будете навещать меня? Будете, да?

– Конечно, буду, – улыбнулась Марианна.

– А как часто? – не унимался Амитах.

– Не знаю, всё будет зависеть от работы…

Они ещё долго сидели на деревянной скамейке и о чём-то разговаривали. Незнакомый человек мог бы принять их за дружную семейную пару, настолько они, казалось, подходили друг другу – мужественный, с тонкими, благородными чертами лица Амитах и хрупкая, легко, ранимая, и такая женственная Марианна… Но вокруг совершенно никого не было, раджа и его бывшая сиделка, а теперь лучшая подруга и безответная любовь находились в одиночестве.

Дождь не прекращался. Порывы сильного ветра колыхали листву.

Откуда-то из-за горизонта надвигались грозовые тучи, и уже слышались далёкие раскаты грома…

…Вечером, после наступления сумерек, Амитах посадил Марианну в «кадиллак» и приказал водителю отвезти её в госпиталь Святого Сингха.

Марианна на прощание поблагодарила раджу за тёплый приём, за заботу и нежно поцеловала его в щёку. Харамчанд зажмурился, сердце его замерло. Он ощутил на своём лице губы женщины, которую он любил, которую боготворил, перед которой преклонялся. Но он прекрасно понимал, что этот сдержанный поцелуй – единственное, что может позволить себе Марианна.

Амитах уже смирился с тем, что рано или поздно им придётся расстаться. Ему казалось, что он внутренне готов к этому. Но в тот момент… Харамчанд еле сдержался, чтобы не обнять, не прижать к себе Марианну и больше никогда не отпускать её от себя. Ему хотелось сказать ей всё. Всё, что накопилось в его сердце, чем была переполнена его душа.

Одиночество… Одиночество обрушилось на Харамчанда…

Амитах долго ещё стоял, опираясь на трость, и смотрел вслед удалявшемуся автомобилю. Он стоял неподвижно, словно каменный монумент. С неба падала лавина воды, ветер трепал волосы Амитаха, но он не в силах был пошевелиться.

Он поклялся себе, что поможет Марианне, выручит её из беды, сделает всё от него зависящее, только бы она была счастлива…

Мануэль Партилья вынул из стакана с водой новую искусственную челюсть и любовно поместил её в рот. Затем несколько раз щёлкнул передними керамическими зубами и, оставшись вполне доволен характерным лязгом, принялся за исполнение повседневной работы.

С тех пор как к нему на приём попали Бето и Марисабель, Партилья начал ещё больше опасаться своих посетителей и дал указание своей секретарше, чтобы она собирала побольше информации о просителях, прежде чем они переступят порог его кабинета.

На всякий случай Мануэль закрепил положенный ему по инструкции табельный револьвер к днищу стола. Таким образом, он надеялся оградить себя от всяческих неприятностей, которые могли бы произойти с ним в будущем.

Получив изрядную трёпку от Бето, Партилья ещё несколько дней мучался зубной болью, пока, наконец, квалифицированный доктор из местной клиники не удалил ему нестерпимо нывшие нервы.