Луис Альберто

День клонился к вечеру. В комнатах зажгли лампы. Все устроились у телевизора. Марианна, послушав новости и посмотрев часть программы, попросила разрешения покинуть общество и пойти отдохнуть. Посоветовавшись перед сном с Паолой, она решила, что возвращаться в свой бывший дом ей сейчас не надо, ведь она не знает, почему Бето решил его продать. А самое правильное – завтра не теряя времени пойти к Джоанне – матери Марисабель – и узнать у неё, что же произошло, что Бето решился на такой шаг?

Целуя Марианну на прощание перед сном, Паола понизила голос, лукаво улыбнулась и шепнула на ушко своей «голубке» (как она по старой памяти называла Марианну):

– По-моему, наш Диего на вас загляделся, я заметила… А ведь он – холостяк.

– Старый холостяк? – улыбнулась Марианна.

– Ну, не старый, а холостяк средних лет. А если бы вы знали, какой он талантливый, какой замечательный хирург, какой незаменимый собеседник!… Ну, ну, не сердитесь, не буду, не буду! – засуетилась Паола, видя, что Марианна не отвечает на её полушутливые, полусерьёзные речи. Нет, не до флирта было сейчас этой женщине и вряд ли измученная, распухшая от слёз, ни разу не взглянувшая на себя в зеркало Марианна могла кого-либо привлечь… Если Диего и смотрел на неё как-то особенно, то не как мужчина, а как врач.

– Я сказала ему, что меня преследует образ Луиса, – грустно призналась она Паоле. – Я чувствую, что схожу с ума. Но сегодня я стояла рядом с ним. Он говорил со мной. Это был его голос. Он попрощался и пожал мне руку. Это была его рука. Глаза – его, взгляд – его. Я понимаю, что этого не может быть, что это мания, галлюцинация, маниакально-депрессивный психоз, он протекает в виде приступов, которые сменяются периодами полного здоровья. Так вот, не позднее, чем сегодня такой приступ болезни у меня был: я видела его, говорила с ним. А профессор Диего смотрел на меня и решал, насколько глубоко проникла в мой мозг эта болезнь. Ах, Паола, я стала разбираться в медицине и могу безошибочно определить свой диагноз. Что поделаешь? Никому не пожелаю пережить такое потрясение. Оно не могло пройти бесследно. Крыша у меня явно поехала! – улыбнулась напоследок Марианна, покрутив пальцем у виска.

Бесконечно огорчённая, вконец расстроенная, вышла Паола из комнаты, где оставила Марианну, взяв с неё слово, что она ляжет и постарается заснуть. Застав в гостиной Хосе и Диего, дегустирующих какое-то новое, а вернее, старое вино, привезённое профессором из его недавней поездки во Францию, Паола призналась, что очень обеспокоена состоянием Марианны, на что профессор возразил, что хотя он и не психиатр, но, всё же не полный профан в медицине, и может поручиться, что никакой душевной болезни у их соседки нет, тем более, такой страшной, как шизофрения. А её упадочное состояние – результат житейских бед. «Посмотрел бы я на всех нас, если бы мы приехали в родное гнездо, а там – кукушка даёт нам пинка: летите, голуби, летите, ваше гнездо приватизировано и вам больше не принадлежит».

– Да, вы правы, – задумчиво проговорила Паола, – быть выгнанной из собственного дома…

– Я попробую завтра выяснить, – заметил Хосе, – каким образом этот толстый сеньор оказался хозяином Луиса и Марианны. Мы как-то уж очень быстро поверили его информации, что дом он купил и владеет им по закону. Теперь, после того что произошло с Марианной, я сильно сомневаюсь, что в этой купле-продаже всё делалось по закону.

– Смотри, – вставила слово заботливая Паола, – смотри, как бы этот тяжеловес и тебя не спустил с лестницы.

– А мы пойдём туда вместе с Диего. Пойдёшь, Диего? Ведь наш профессор молод и полон сил. Не дашь меня в обиду, Диего? И мы вместе раскроим этому новому жильцу его толстую физиономию, я хотел сказать – «морду», но в присутствии дамы, как благовоспитанный супруг…

Слушая эту забавную болтовню всегда такого выдержанного и серьёзного сеньора Хосе, Паола и Диего посмеивались, так как прекрасно понимали, что это – результат «дегустации» французского вина. Они знали, что, стоит Хосе выпить лишнюю рюмочку, он тут же превращается в весёлого мальчугана, остряка и балагура. Говорить с ним в это время о чём-то серьёзном бесполезно.

Гость и хозяева ещё немного посидели в гостиной, досмотрели по телевизору смешную комедию с Фернанделем «Закон есть закон» и разошлись по своим комнатам. Прощаясь с Паолой, Диего ещё раз уверил её, что ничего серьёзного, у её милой соседки нет.

– Шизофрения – это тяжёлое психическое заболевание, – сказал профессор Диего, – это изменение личности, снижение активности, бред, галлюцинации, душевное волнение, когда человек перестаёт понимать значение своих действий, руководить ими… Ничего подобного у сеньоры Марианны ни вы, ни я не наблюдали, она в очень плохом настроении – это понятно, но, поверьте мне как только что-то прояснится, ну вот хотя бы с её домом, как только найдутся её дети – не могли же они куда-то бесследно исчезнуть? – так сразу эта женщина придёт в себя, вернётся её прежнее состояние.