Луиза Вернье

После окончания обучения он некоторое время работал у Льюиса и Элленби, торговцев шелком, там же, на Риджент-стрит. Из всех тканей он отдавал шелку наибольшее предпочтение и уже умел профессионально оценивать его качество и происхождение. Мистер Элленби заинтересовался младшим продавцом, обратив особое внимание на его способности и деловую хватку. Уорта ждало повышение, но мечта поехать в Париж не отпускала его ни на минуту, ни о чем другом он и думать не мог. Он отказался от места. Мистер Элленби, пожелав ему успехов, написал ему рекомендацию на французском языке, за что Уорт был ему весьма признателен. Он отправил матери письмо, в котором рассказал о своем решении, и попросил одолжить ему денег на дорогу.

Миссис Уорт удручало, что сын все бросает в Лондоне и уезжает в чужой город, зная всего несколько слов по-французски. Можно ли надеяться, что положение квалифицированного продавца, которого он добился в Англии, будет приемлемо в Париже? Но она никогда не чинила Чарльзу препятствий, не станет и теперь. Она снова обратилась за помощью к своему кузену. На этот раз она попросила денег. Своих у нее не было, сын не знал, какое мизерное жалованье платят ей за службу. Кузен все же неохотно раскошелился, при условии, что она вернет все до последнего фартинга. Миссис Уорт смогла отправить сыну требуемую сумму на проезд и еще немного, чтобы ему хватило на какое-то время, пока он не найдет себе работу.

Уорт, помахивая тростью, выбрался из закоулков на улицу Риволи, исполненный оптимизма. На противоположной стороне находился элегантный магазин Люклера, в витрине которого были выставлены шляпки, капоты и шали. Начать поиски работы можно и отсюда, это место ничуть не хуже остальных. Но сперва надо утолить голод. Через десять минут он уже впервые наслаждался буйабесом, который дымился перед ним в тарелке.

Когда Катрин вернулась домой и услышала, что комната сдана, ее обуял яростный гнев. Казалось, одна мысль о том, что порог комнаты, которая должна была стать их с Анри Берришоном брачным святилищем, перешагнул другой мужчина, вот-вот вызовет у нее нервный срыв. Луиза, бледная как полотно, сколько могла, выдерживала ее тираду.

— Мсье Уорт очень хороший человек, — твердо заявила она. — Он здесь в чужой стране, ему негде жить, а по-французски он говорит так плохо, что я даже не знаю, сможет ли он расспросить, как ему куда-то добраться. Я уверена, что он будет хорошим жильцом. Если б он был нашим соотечественником, то напоминал бы тебе о… другом человеке. — Луиза поняла, что взяла верный тон, потому что Катрин немного успокоилась и стала ее слушать. — И он заплатил за месяц вперед. — Она сунула руку в карман передника и, как приманку, протянула ей деньги.

Катрин посмотрела на них, затаив дыхание, потом отвела глаза, как будто еще сомневаясь, но в глубине души она понимала, что эти деньги появились как нельзя кстати. С работой был застой, потому что все летние заказы уже выполнены, а думать об осеннем гардеробе пока еще слишком рано.

Надомной работы, которую она приносила Луизе, еще не появилось, сегодня утром кое-кого из портних вычеркнули из рабочего списка, а завтра последуют другие. У нее был один шанс из ста остаться старшей швеей, ведь их слишком много. Отказываться от денег было бы безумием.

— Ладно, — неохотно промямлила Катрин. И, взяв франки, заперла их в маленькую шкатулку, в которой они с Луизой хранили свои сбережения. Щеки у нее все еще горели, она бы не вынесла, если бы хоть что-нибудь напомнило ей об Анри Берришоне. — Посмотрим, как пойдут дела с этим мсье Уортом. Если он будет пьянствовать или шлюх сюда водить, я его в два счета вышвырну.

Вскоре пришел Уорт. День был неудачным: ему не повезло получить место, но он ознакомился с городом и научился ориентироваться. Он поклонился Катрин, когда они стали знакомиться, но любые попытки начать разговор, даже с помощью Луизы и разговорника, оказались ему не по силам. Он очень устал после двух дней дороги, двух ночей, во время которых почти не спал, его утомила и многочасовая прогулка по городу.

— Спокойной ночи, мадемуазель, — сказал он и прошел к себе.

Катрин злобно посмотрела ему вслед.

— Какое высокомерие, а? С тобой он соизволил поговорить, а для меня и пары слов не нашел. Кем он себя возомнил? Это — мой дом, он живет здесь только потому, что я согласилась его терпеть.

— У него очень усталый вид, — попыталась успокоить ее Луиза.

Катрин фыркнула, но промолчала. Она никогда не привяжется к Чарльзу Уорту, он был для нее самозванцем, и подсознательно она не прощала ему, что он оказался не Анри Берришоном. Она и сама признавала, что это смешно, но не могла подавить свою враждебность.