Лук на подоконнике и верба под столом

Опять же, из-за вынужденной нищеты советских людей синдром выживания не позволял им швыряться вещами. Все свои ставшие ненужными пожитки они тащили на дачи, а не на помойку. И это прекрасно! Предметы накапливались на даче слоями, как в блинном пироге, и каждый слой представлял целую эпоху. В разрезе можно было отыскать материальные свидетельства жизни разных поколений, и главное, свои собственные вещи из прошлых жизней. Разгребать дачные закрома было всё равно что читать дневник, только осязаемый.

Обладателями старых просторных дач были немногие избранные. Основной контингент дачников проживал в небольших домиках, куда важно было рационально поместить всё нужное и по возможности визуально расширить пространство. О необходимом было кому позаботиться, я же прежде всего тащила на дачу старые зеркала, книги и журналы, графику друзей-художников и вазы для цветов. Иначе какая же это дача без чтива и прелестной дребедени! Благодаря этому наша дача хранит истинные сокровища – в их числе полные подборки культовых в 90-е журналов «Ом» и «Птюч», например. Не говоря уже о стандартном интеллигентском наборе типа «Нового мира» и «Иностранки».

И ещё, конечно, свет. Всевозможных лампочек и торшеров должно быть не просто вдоволь, но даже чуть с перебором. Чтобы тёплый камерный свет освещал каждый тайный уголок и отражался в зеркалах, умножая реальности на любой вкус. И чтобы вечером в загородной мгле можно было идти по дорожке от калитки к дому и сквозь деревья видеть светящийся маяком дом-остров. Обитаемый и манкий.

Наибольшую ценность для меня лично представляет сосланная на дачу одежда. Несть числа причинам, по которым её изгнали из городского рая. Но здесь, на пленэре, вдруг пригождаются все отвергнутые вещи. Стили смешиваются, и ты уже не узнаёшь саму себя, шагающую по полю в лес в папиной фланелевой рубашке в клетку, в маминой лыжной куртке из фильмов про Шурика и в надоевших когда-то резиновых сапогах с розовой байкой внутри, привезённых в 80-е аж из Питера с толкучки на Сенной. Майка, в которой ты помнишь сестру подростком, мамин индийский ситцевый костюм, добытый когда-то в боях и подаренный ей на день рождения, кепка отца, в которой он щеголял в 50-е, изрезанные узорами штаны дочки, хранящиеся в качестве артефакта, доводят память до ностальгической черты. И тут лучше остановиться, потому что это только игра. Дачный экспромт, не более. Погружение чревато.

Посудная история на даче особенно наглядно демонстрирует смену моды. Посуда долговечней носильных вещей, и что-что, а она в любом случае найдёт своё место в дачном хозяйстве. В старый котелок, к примеру, собирают золу, в прохудившихся вёдрах всех мастей держат опилки, навоз, торф, песок и щепки для розжига. В раритетном ковшике синей эмали, в котором мне готовили манную кашу в детстве, варят яйца, а старый кофейник 60-х иногда пригождается по прямому назначению. Армада кастрюль, сопоставимая по количеству с армией Цинь Шихуанди, – неприкосновенна. Их явная избыточность полностью оправдывает себя в грибные годы, когда небольшая веранда на время превращается в заготовительный конвейер. При промывке грибов, ясное дело, не обойтись без детской ванночки. А старинный эмалированный дуршлаг, величиной с детский горшок, незаменим при засолке грибов. Металлические миски, которых и след простыл в московских квартирах, на даче – бессмертны.

Отдельный респект – старой мебели. Её разномастные представители по мере своих скромных стилистических возможностей обуючивают комнаты и веранды, напоминая каждый о своей былой славе, сменившейся на участь изгнанника. Они скрипят, кряхтят, хромают иногда, но, смиренно сохраняя достоинство, служат до конца своим хозяевам. Именно мебель в первую очередь – источник того умопомрачительного запаха, бьющего под дых своей неповторимостью, когда перешагиваешь порог открытого после зимы дома. Кисловатый, древесный, смолисто-густой, терпкий, слегка плесневый, с нотками сырости, он шибает в нос, и ты вдыхаешь его широко открытыми ноздрями до подкашивания коленок, пока не вынырнешь из его глубины на поверхность.

ВОДА

Стиль жизни на даче во многом зависит от способа добывать воду. Тем, течёт ли она вольно из вашего крана или вы таскаете её на горбу, определяется ваша водоёмкость. То есть то, сколько воды вы потребляете на душу и тело населения. Самый распространённый и трудоёмкий путь – носить её из колонки или колодца. Принесённые вёдра ставят на веранде на специальную лавку, закрывают крышками, а сверху кладут ковшик или громадную кружку – черпать воду.