Лука

А потом эти слова часто всплывали у Луки в голове. Когда по возвращению ему пришлось общаться с сильными мира сего и там, хочешь, не хочешь, держать себя в руках. В некоторых случаях повышение голоса приравнивалось к самоубийству.

Наверное, только тогда Лука научился сдерживаться. И сейчас, когда он шёл по коридору, вряд ли бы кто сказал по его внешнему виду, что Лука ужасно нервничает.

Фамилькин разговаривал с капитаном. Лука остановился у входа и стал просто смотреть. Один взгляд вскользь — и Фамилькин заканчивает беседу и спешит на выход.

— Пошли. — Говорит, проходя мимо.

И они неторопливо идут к нему в кабинет. Фамилькин ещё умудряется раскланиваться по пути, здороваться и перекидываться какими-то фразами.

Зато в кабинете, едва дверь закрылась, он оборачивается быстро, как змея.

— Ну?

Это надо было показывать.

Лука не очень дружил с графическими редакторами, но сводить объекты умел. Генри перед какой-то конференцией научил. Поэтому сейчас это не заняло много времени. Лука достал из корабельной библиотеки нужное изображение и наложил на снимок стройки, сделанный под углом.

Все совпадающие линии загорелись и замигали.

Фамилькин выругался. И было от чего.

— Они строят боевой крейсер?

— Как видите.

Лука не хотел говорить сквозь зубы, но иначе не вышло.

— Но как? — Фамилькин посмотрел так, будто у Луки были все на свете ответы.

— Вот так. Берут и строят.

— Но почему они не хотят разговаривать?

И снова вопль вопиющего в пустыне.

— Возможно, потому что они много раз неоднозначно сообщали, что не нужно к ним лезть. Но вы почему-то считаете, что они передумают. Хотя, думаю, причина вашей настырности в другом.

Фамилькин покосился на него. Оставил это заявление без комментариев, вместо этого снова выругался и сел за стол. Обхватил голову руками.

— Думаешь, они будут стрелять? Когда закончат строительство? — Спросил Фамилькин.

— Вы сомневаетесь? — У Луки глаза на лоб полезли. — Конечно, будут. Более того, я думаю, что до сих пор мы живы только потому, что они нас этим строительством предупреждают. Валите, пока целы. И не возвращайтесь. Иногда лучше не возвращаться!

Тот снова вскочил.

Лука без приглашения сел в кресло и задумался. У него, собственно, был лишь один вариант — валить отсюда как можно быстрей. Фамилькин не станет рисковать своей шкурой и тоже к этому решению сейчас придёт.

Только одно но.

Там, на поверхности, остались девчонки.

— Если вы сейчас думаете, как половчее бежать, то напоминаю, что девчонки внизу. И вам не стоит без них улетать.

Это он так мягко сказал. Угрожать смысла не было, Фамилькин прекрасно понял подтекст.

— Говоришь, дочка Демельцева? Того самого?

— Того самого. — Согласился Лука.

— Лука, Лука… — Заговорил Фамилькин с тяжким вздохом. — Я же всё делаю только ради нашего будущего. Ради военной чести. Не ради собственной выгоды. Ты же не из тех кабинетных управленцев, ты должен понимать, что иногда приходится делать то, против чего протестует вся твоя душа. Но иного выхода нет.

Лука не впечатлился.

— Я не могу за ними послать, Лука. — Фамилькин уронил голову на руки.

— Почему же?

— Тут… на корабле есть наблюдатель.

Фамилькин многозначительно замолчал. Давай время придумать какое-то своё оправдание.

Лука ничего придумывать не собирался, но и расспрашивать тоже не стал. Фамилькин не скажет правду.

— Но вот если… если бы кто-нибудь их вытащил, без моего ведома. — Подчеркнул Фамилькин. — Я был бы очень рад. Потому что мне этого сделать не дадут. А я свою очередь готов посодействовать. Отключить лишние камеры, убрать лишних людей с поста.

И снова молчание.

О, как предсказуемо! Лука сделал вид, что думает, хотя думать было не о чем. Речь шла о Ксении. Он полетел бы за ней в любом случае, с разрешением или без. Даже если бы путь к катеру пришлось бы прокладывать с пистолетом в руке.

Фамилькин, конечно, лукавит. Никто за ним не присматривает. Он просто хочет свалить ответственность. Хочет, чтобы Лука был крайним. Мол, отправился за девчонками, чем никого не спас, а, наоборот, угробил.

Может Лука даже из корабля не вылетит. Может, его обезвредят раньше. Может, будет суматоха и необходимость немедленно отлетать. А из-за форс-мажора, а именно взбесившегося консультанта, которого пришлось останавливать — мало ли что тот задумал — они профукали окно, когда можно было ещё вытащить девчонок. Фамилькин старался как мог, но не успел. Ему нужно было спасать остальной экипаж.

Наверное, что-то такое он и задумал.

Ну, неважно.

— Я вас понял! — Просиял Лука. — Разрешите идти?

— Иди.