Лука и огонь жизни

Но уже в который раз ковер-самолет царя Соломона оказался на высоте (метафорически и буквально). Он летел все дальше, быстрее и выше, преодолевая все ловушки времени, расставленные внизу под ним. Однако отнюдь не скоро наступил момент, на который Лука уже и надеяться не смел, когда Решам окончательно вырвался из мрачных невидимых пут Эль-Темпо.

— Свободны! — воскликнула Сорайя и снова превратилась в семнадцатилетнюю прелестницу.

Пес Медведь вышел из щенячьего возраста, а медведь Пес выглядел теперь весьма солидно и внушительно. Они находились в зените своего путешествия, под самой линией Кармана, и Лука с замиранием сердца вглядывался в глубины космоса, признавая в душе, что предпочитает все же стоять на твердой земле. Некоторое время спустя ковер-самолет пошел на снижение, а Эль-Темпо и Неминуемый Водоворот остались позади. Увы, никакой надежды обрести надежное убежище не было, поскольку нигде не просматривалось безопасного места. Так что риск только увеличивался. Если Луке не удастся нажать кнопку сохранения в конце следующего уровня, ему придется пройти все это снова, и без надежного щита ковра-самолета у него не будет ни малейшего шанса. Однако впадать в пораженческое настроение времени не было. Перед ними возникла Развилка, от которой ответвлялись в разные стороны мириады различных путей.

Они приближались к верховьям Реки Времени. Широкое и ленивое нижнее течение осталось позади, так же как и предательское среднее. По мере приближения к истокам Реки, которая вытекала из Озера Мудрости, поток сужался и мельчал. Но теперь вокруг разбегались бесчисленные рукава и протоки, прихотливо соединенные между собой и сверху напоминающие затейливый узорчатый водяной гобелен. Которое же из русел Река Времени?

— По мне, они все похожи, — признался Лука.

Сорайя, в свою очередь, была вынуждена признать собственную беспомощность.

— На этом уровне я плохо ориентируюсь, честно говоря, — смущенно повинилась она. — Но ты не беспокойся! Я доставлю тебя до места! Слово Выдры!

Лука пришел в ужас:

— Ты хочешь сказать, что, обещая помочь мне проскочить четыре уровня, была не уверена, пройдем ли мы последний? А ведь мы даже не сохранили то, что прошли. Значит, если ты не сумеешь нас вывести отсюда, два последних уровня придется проходить заново?

Хам-Султанша, не привыкшая к критическим замечаниям, покраснела от гнева. Они с Лукой, пожалуй, рассорились бы, если бы не чье-то негодующее фырканье. Фыркали где-то рядом, и они с негодованием повернулись в ту сторону.

— Простите, — прошипела Слоноутица, — но почему бы вам не обратить внимание на кое-что поважнее?

— На кое-кого поважнее, — уточнил Слоноселезень. — На двух важных персон.

— На нас! — пояснила Слоноутица.

— Кто мы такие, по-вашему? — вопросил Слоноселезень. — Бесполезное украшение гостиной или знаменитые Птицы Памяти из Волшебного Мира?

— Послушать вас, так мы какие-то полукровки, пригодные только на жаркое «море и суша» [2]. — Тут Слоноутица бросила негодующий взгляд в сторону Никтопапы. — А мы, между прочим, провели всю жизнь, плавая в Реке Времени, ныряя в ее омуты, отыскивая в ней пищу, познавая ее. Короче говоря, мы знаем ее как собственную мать. В каком-то смысле она и есть наша мать, ибо вскормила нас и вспоила. Уж во всяком случае, мы знаем Реку Времени гораздо лучше, чем какая-то Хам-Султанша из Выдрии, чья страна и расположена-то вовсе не на самой Реке.

— Это мы к тому, милые вы мои, — победно воскликнул Слоноселезень, — что если уж нам двоим не удастся распознать, которое из русел — настоящая Река Времени, то этого не различит никто.

— Вот видишь, — нагло заявила Сорайя, обращаясь к Луке, — я же сказала тебе, что все будет в порядке, и все в порядке.

Лука решил не встревать в перепалку. В конце концов, ей принадлежал ковер-самолет.

Хобот слона — это нечто особенное. Он способен учуять воду за десятки миль. А еще он чует опасность, различая среди незнакомцев дружественно или враждебно настроенных особей. Он улавливает эманации страха и даже на расстоянии распознает сложные запахи — запах родных, друзей и, конечно же, милый запах дома.

— Давайте опустимся пониже, — предложил Слоноселезень.

И ковер-самолет, снова став более вместительным, начал снижаться, направляясь к лабиринту ручьев у истоков Реки. Обе Слоноптицы стояли впереди, высоко задрав хоботы со слегка загнутыми вниз кончиками. Лука наблюдал, как чуткие окончания хоботов двигались в унисон: вправо, влево, снова вправо. Ему показалось, что они исполняют какой-то сложный танец. Неужели они действительно смогут угадать запах Реки Времени среди множества других, несомненно, весьма сложных ароматов?