Лука, или Темное бессмертие

– И твоя идея про вскрытие – полное дерьмо. Не так встречают новичка, не подсовывают ему трупешник в первые же часы работы. Хреново ты стареешь, приятель.

И Николя захлопнул за собой дверь. Шарко сопроводил его уход характерным жестом и отложил телефон, не сводя глаз с экрана.

– Насрать мне на твою грошовую критику. Пока что я делаю, что хочу, мать твою!

Продолжая ворчать, он навел курсор на крестик, чтобы закрыть страницу. Увидел, как в левом углу экрана появилась красная точка, потом исчезла. На черной странице она появлялась и исчезала, приблизительно каждые пять секунд. Шарко прищурился и приблизил лицо к картинке. Что бы это значило? Там что, кто-то есть – позади, в темноте? Что означает загадка про обезьяну и маску? Кто такой «Каратель»? Он терпеть не мог игры типа «пройди по жуткому следу».

Он попробовал поискать в Google manifeste-angedufutur.com. Но, кроме ссылки, выводящей на тот же сайт, ничего не было.

Если вы закроете доступ на сайт, я их убью, говорилось в письме. Человек отдал богу душу у входа в Управление, держа в руках этот текст, и ровно в означенное время. 17:02. Как кто-то мог умереть в столь точно предсказанный час, да еще и прямо у них под дверью? В него что, выстрелили отравленной стрелой из духовой трубки, или как?

Полная хрень. Не зная, что предпринять, Франк продолжал неподвижно сидеть в своем кресле. Белланже не ошибся: раньше шеф бы набросился на такое дело, наплевав и на перегрузку, и на бессонные ночи. Ведь именно такие ночи и выковали их команду… Их семью…

Он больше не прикоснулся к экрану и, брюзжа, поднялся:

– Ты меня достал по самые помидоры, Белланже.

4

В горло ей словно столовой ложкой напихали толченое стекло. Крошечные осколки, впиваясь в слизистую, вызывали желание вывернуться наизнанку. Флоранс сглотнула с болезненной гримасой; слюны не хватало. Веки отяжелели, и когда она поднимала их, раскрывая глаза цвета берлинской лазури, ничего не менялось. Тьма внутри и снаружи.

Боль растекалась в теле молодой женщины от затылка до кончиков пальцев на ногах. Голова кружилась, изнутри ее долбили настоящие удары молота. Она скорчилась, поджав колени под подбородком, как собака, свернувшаяся в своей корзине.

Когда она захотела разогнуть спину, то почувствовала сопротивление. И когда попыталась вытянуть ноги – тоже. Округлая раковина, очевидно, и была тем, что вынуждало ее сидеть в этой болезненной позе. При каждом движении она ощущала трение нейлона о свою кожу. Похоже, она была одета в ветровку от своего спортивного костюма и непромокаемые штаны бренда K-Way. И все было сухим.

Флоранс вспомнила, что занималась спортивной ходьбой под дождем, в отсветах фонарей. Долгий путь вдоль порта в квартале Жавель. Вздувшаяся черная Сена, чья потаенная энергия катила медленные волны. Как обычно, Флоранс свернула к парку Андре Ситроена, чтобы потом пройти по улице Монтань-де-л’Эсперу, но так до нее и не добралась. До нее донесся какой-то шум в кустах аллеи. Она едва успела обернуться и заметить среди деревьев восковое лицо с широкой улыбкой, черными усами и пустыми провалами на месте глаз. А потом – чья-то рука, зажавшая ей рот, острая боль в плече. И темнота.

После долгих судорожных попыток, извиваясь, как могла, Флоранс сумела выпрямиться, но головокружение еще на несколько секунд снова прибило ее к полу. Встав на колени, а потом на ноги, она расставила руки, чтобы попытаться понять, где она находится. Ей не удавалось вытянуть руки горизонтально – так, чтобы спина не уперлась в стену. Со всех сторон ее окружала изогнутая переборка. Она изо всех сил ударила по невидимой поверхности, но кулаки отскочили от пластика или плексигласа… Флоранс подняла руки над головой; кончиками пальцев она могла коснуться другой поверхности, на этот раз горизонтальной и тоже гладкой. И круглой. Крышка. Она подпрыгнула и толкнула ее со всей энергией, которую придавала ей молодость. Ничто не сдвинулось с места. Она заорала:

– Я хочу выйти!

В чем ее заперли? Почему? Одно слово пробивалось в мозгу, буква за буквой. К-И-Д-Н-Е-П-П-И-Н-Г. Да, именно: какой-то псих похитил ее и теперь заставит гнить здесь и будет насиловать. А потом убьет, потому что такие истории всегда заканчиваются плохо. Но почему она?

Для Флоранс было не новостью, что извращенцы и любители подсматривать следят за ней в соцсетях. В последние месяцы оскорбительные послания и угрозы стали обычным явлением, но она ограничивалась тем, что убирала соответствующие профили. А вдруг один из них решил наказать ее, помучить, кто его знает, из каких диких соображений? Хотя ей казалось, что она приняла все меры предосторожности. На Facebook полную анонимность ей обеспечивал псевдоним. Никто не видел ее лица. Она не делилась никакой личной информацией. Как ее могли выследить?