Лука (ЛП)

Дверь открылась, и это нарушило его дремоту, но крики заставили его проснуться. Он пробежал прямо мимо Драго, зная, что тот пришел разбудить его, чтобы последовать за криками.

Его сердце начало бешено колотиться. Затем оно разорвалось на мелкие кусочки от боли, звучавшей в криках. Это не было похоже ни на что, что он когда-либо слышал.

Крики становились все громче, чем ближе он подходил к ее комнате, а когда он открыл дверь, то от увиденного зрелища чуть не упал на колени.

Лука всегда считал себя неуязвимым во многих отношениях, но пронзительные крики, вырывавшиеся из нее, и дрожь, сотрясавшая ее тело, доказали ему обратное.

Он боялся, его разрывало на части и раздирало на две части. Он отчаянно хотел разбудить ее, прижав к себе, навсегда стереть кошмары, терзавшие ее душу. Но как бы сильно он этого ни хотел, другая его часть знала, что не сможет. Он знал, что она еще далека от того, чтобы принять прикосновения, которые он жаждал подарить.

— Хлоя... — Его голос прозвучал прерывистым шепотом. Пожалуйста, очнись, дорогая.

Она разбивала его сердце, и если ее кошмар продлится еще долго, он сломается.

Сделав шаг ближе, его голос стал повышаться с каждым выкриком ее имени.

— Хлоя... Хлоя... Хлоя!

***

Кровь, стекавшая по ее лицу, обжигала кожу. Она знала, даже тогда, она никогда не забудет это чувство, когда ее слезы встречаются с кровью, выжигают дорожки кровавых слез по ее лицу.

— Пожалуйста, просто убей... — Ей было трудно прошептать свою мольбу хриплым голосом, но она должна была попытаться, надеясь на милосердие.

Маньяк начал смеяться, поглаживая острием лезвия ее кожу.

— Девочка, это только начало.

Закрыв глаза, еще одна слеза упала, смешиваясь с горячей кровью. Пощады сегодня не будет, и у нее осталась последняя надежда. Бытьспасенной...

Ее глаза медленно открылись от повторения слов.

— Хлоя, проснись, и все будет хорошо.

Полностью открыв глаза в темной комнате, она увидела в двух шагах от себя тень Луки с сиянием, окружавшим его от света в коридоре. Страх от ночного кошмара остался, и она проснулась только для того, чтобы увидеть другого похитителя.

Лука почувствовал ее страх, но он остался спокоен и сказал ей: — Видишь? Все в порядке. Я обещаю тебе, что не причиню тебе вреда.

Хлоя расслабилась на матрасе. Его голос был мягким и в то же время сильным, он заставлял ее чувствовать себя в безопасности, чего она никогда не ощущала после пробуждения от кошмара. Она также знала, что он говорил серьезно, просто по тому, как он произнес эти слова.

Лука сделал шаг ближе к ней.

— Это ведь был не просто кошмар, правда?

Поплотнее закутавшись в одеяло, она торжественно покачала головой. Не было смысла отрицать это. Один взгляд в глаза Луки сказал ей, что он видит правду.

— Спи, дорогая.

Ей показалось, что он протянул руку, но он быстро исчез в темной комнате. Только когда он снова заговорил, она поняла, что он сел в кресло в углу.

— Я здесь...

Должно быть, все дело в том, что она совершенно не спала с тех пор, как оказалась здесь, но ее глаза медленно уплывали в ночь.

— ... прямо здесь, Хлоя.

***

Прошел час, прежде чем Лука разжал кулаки и расслабился в кресле. Ему стоило всех сил не обнять ее, не прикоснуться к ней, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Возможность наблюдать за тем, как она спит, показала ему, насколько ее преследует прошлое, даже во сне.

Это было последней каплей. Он ждал достаточно долго. Завтра его жизнь и жизнь Хлои изменится, слившись в одно целое.

Одно можно было сказать наверняка: это были далеко не кошмары. Это были воспоминания.

 

Девять

 

Я бы не хотел наказывать тебя, дорогая

 

Хлое потребовалось все, что у нее было, чтобы спуститься по ступенькам после прошлой ночи. Элль была единственным свидетелем ее кошмаров, кроме родителей. Каждый, кто видел ее, словно отдергивал занавес, показывая ее истинную сущность, то, чем она была. Тот факт, что это видел именно Лука, означал, что теперь у него будет ее часть. Глубокая, темная, запертая часть ее самой, которую она никогда не сможет вернуть.

Ее отец, ее мать, ее лучшая подруга - все они были важной частью ее жизни, и теперь у нее было непреодолимое чувство, что Лука тоже будет такой. Как будто наши жизни теперь переплелись.

Странно было то, что он был так... добр. Еще более странным было то, как сильно она это ценила.