Лука Модрич. Автобиография

Я знал, что без игры за сборную мне будет гораздо тяжелее, потому что больше всего я любил играть за Хорватию и не мог отказаться от еще одной попытки совершить что-то важное. Я нашел новую мотивацию и сказал себе: «Хватит разговоров, переходи к делу! Сейчас или никогда».

Сборная осенью начала терять очки, а я начал получать все более сильную поддержку с трибун. И в прессе почувствовали, что меня больше хвалят. Несмотря на поражение в Турции, ничью с Финляндией, подчеркивалось, что я среди немногих игроков, которые играют на высоком уровне, что все остальные должны были бы брать с меня пример. Я думаю, что в первый раз так писали, и это для меня было странно. Я на самом деле хорошо играл, но ведь мы проиграли четыре из шести очков. Что тогда происходило? Сейчас мне кажется, что публика тогда почувствовала мое новое внутреннее состояние. После принятого мной решения играть за сборную, я должен был полностью взять себя в руки. Когда негативное отношение прессы ко мне давило на меня, я понял: прежде чем я закончу карьеру в «пламенных», я упрусь как никогда и сделаю все, что могу и что считаю необходимым, чтобы сборная завоевала что-то особенное. Я твердо решил: если я уже столько раз подвергался критике за игру, за этичность и за все остальное, сейчас я возьму больше ответственности на себя. Я думаю, что это было очевидно в последние три мачта с Чачичем с Косово, Турцией и Финляндией. А СМИ особенно были воодушевлены после трех блестящих матчей Далича против Украины и Греции. Во всех статьях хвалили и сборную, и нового тренера, и меня как «отличного лидера поколения». Я сейчас должен сказать, что эта перемена значила, что я теперь сам нес часть ответственности, если не мог настоять на своем или если не был достаточно убедителен как лидер. В команде и вне ее. Это положение вещей больше меня не тяготило. Я знал, что публика уже сейчас ждет от меня большего. Вернулись болельщики, в команде создана очень позитивная атмосфера. Я не мог разочаровать болельщиков. Они бы этого мне не простили и никогда бы не забыли.

* * *

В ожидании серии пенальти с датчанами вся ответственность, груз, риск как будто бы спрессовались в одном моменте. Во мне закипал адреналин, но он был мне очень нужен, потому что с ним пришли решительность и храбрость. В дополнительное время я промахнулся, не забив с одиннадцатиметровой отметки, но прежде чем главный тренер Далич добежал до меня, чтобы подбодрить и успокоить, чтобы я опять пробил одиннадцатиметровый в серии пенальти, я уже и сам это решил. Я не могу разочаровать ни себя, ни партнеров. Какой бы пример я им дал, если бы отказался от ответственности? Какой бы я был лидер, если бы прятался, пока мои друзья храбро подвергались самому большому испытанию свои карьеры? Кто-то сказал, что я не знал, где был в эти моменты. Я все-таки осознавал, чего хочу и чем рискую. Если бы Хорватия вылетела из-за Дании, мы опять были бы лузерами. Но если бы мы не прошли, я был бы виноват. С полным правом они могли бы так думать, потому что на 116-й минуте игры я не смог реализовать пенальти. Если бы я не забил одиннадцатиметровый в серии пенальти, а мы бы проиграли, я бы разочаровал всю Хорватию и себя. В конце концов, если бы я промахнулся и во втором одиннадцатиметровом ударе, мне был бы гарантирован статус самого большого неудачника, а при участии прессы, которая все еще злилась на меня из-за показаний по делу Мамича, и одного из самых отвратительных неудачников. Навсегда и практически без какой-либо возможности этот статус поменять. Я осознавал это бремя, но в тот момент я только смог убедить себя успокоиться. Игроки мне помогали. Подбадривали меня. Я знал, что им тяжело, потому что мы могли выиграть в дополнительное время, и я видел, что они оказались в таком положении из-за меня. Я чувствовал себя большим должником. Я прокручивал в голове тот нереализованный пенальти на 116-й минуте.