Лука Витиелло

Что-то темное и жестокое заклокотало в моей груди, и направлено оно было отнюдь не на беззащитную женщину, стоящую рядом. Я вновь улыбнулся отцу, ничего не отвечая, боясь, что выдам свои мысли. Отец сделал шаг назад, его взгляд переметнулся к Арии, когда он направился, чтобы поздравить ее. Все мое тело замерло от напряжения, пока он целовал ее руку. А затем передо мной появилась Нина, приближаясь, чтобы поцеловать меня в щеку и заговорщически прошептать:

— Ох, Лука, она такая малышка. Не сломай ее в первую же ночь. У тебя будет еще много ночей, чтобы насладиться этим.

Она знала, о чем говорила. Отец наслаждался, ломая ее ежедневно. Я адски ненавидел Нину за ее желчность, но я знал, что это единственная защита, что у нее есть. Наконец, отец и его жена извинились и дали возможность другим гостям приблизиться.

Как того требовали правила, это была семья Арии. Скудери выглядел так, будто бы завоевал Нобелевскую премию, когда пожимал мою руку, а потом обнимал Арию. Ее мать, Людевика, подошла ко мне. На мгновение Людевика взглянула на меня так, будто бы хотела что-то сказать, ее взгляд метался между мной и Арией, ее лицо было полно беспокойства, а затем она скрыла это. Она тяжело сглотнула и подошла ближе, взяв за руки, чем удивила меня.

— Ария - хорошая девочка. Она не даст Вам ни единой причины, чтобы причинить ей боль. Она выполнит любые ваши желания... — ее голос был едва слышен.

— Людевика, ты заставляешь остальных гостей ждать, — сказал резко Скудери, и его жена мгновенно отошла от меня. С последним молящим взглядом она подошла к мужу. Не нужно быть гением, чтобы понять, что она подразумевала. Она умоляла меня не быть слишком грубым с ее дочерью этой ночью, это то, как, она думала, я поступлю. Я не стал давать ей никаких обещаний. Ария больше не была ее ответственностью. Она была моей. Отец стоял позади, словно щедрый хозяин, но его острый взгляд следил за каждым моим движением.

Он не увидит ни тени моей слабости. Ни сейчас, ни когда-либо впредь.

Данте Кавалларо и его родители были следующими на очереди. Меня удивило, что Данте шел первым. Это было очевидным сигналом о том, кто в ближайшее время встанет во главе Синдиката, несмотря на то, что его отец все еще был Боссом.

Лицо Данте ничего не выражало, когда он целовал руку, в нарушение протокола поздравляя сначала Арию, а не меня. Я внимательно смотрел на него, чуть нахмурившись. Когда он, наконец, подошел ко мне, наши взгляды встретились, я видел ту же самую настороженность и в его глазах. Эта свадьба предполагала установление мира, но ни я, ни Данте не верили в эту хрупкую договоренность.

— Мои поздравления со свадьбой, — сказал он безэмоционально.

— Спасибо, что отдали мне самую красивую женщину Синдиката, несмотря на то, что тебе самому нужна жена, — что-то мрачное мелькнуло во взгляде Данте, и это было не единственной эмоцией в ответ на мои слова. Вспышка отчаяния и боли осветила его лицо прежде, чем он успел вновь надеть свою маску. Данте тосковал по своей умершей жене. Это осознание удивило меня. Я запомнил это на будущее. Мой отец не стал откладывать женитьбу на Нине после смерти мамы. Женщины для него - взаимозаменяемые предметы для получения удовольствия.

— У моего сына странные вкусы, когда речь заходит о его новой жене, — вмешался Фиоре, встав рядом с сыном.

Я ничего не ответил. Взгляд Данте уже стал смертоносным, и, как бы я ни наслаждался мыслью о его убийстве или убийстве любого другого ублюдка из Синдиката в этой комнате, свадьба не лучшее место и время для этого. Миссис Кавалларо ожидала своей очереди позади мужа и сына, с забитым выражением лица. Она редко что-либо говорила. Может, Фиоре запретил ей.

Я перевел взгляд на Арию, которая стояла, сложив руки у себя на животе. Ее лицо выражало вежливый интерес и поддельное счастье, но я мог видеть те мириады тяжелых эмоций, которые она пыталась скрыть под маской. Как скоро она станет похожа на свою мать, Нину или миссис Кавалларо? Сломаю ли я ее?

Она не посмотрела в ответ, но я был уверен, что заметила мой взгляд.

После Ария говорила со своей кузиной Бибианой, а я с ее жирным и старым супругом, и поведение моей жены изменилось. Я не мог понять, почему, но она осмелилась взглянуть на меня. Я разговаривал с одним из моих капитанов, когда Ария вновь посмотрела на меня, и я, наконец, обернулся, чтобы встретить ее взгляд. В ее глазах я увидел любознательность и тень надежды. Последнее было куда смертоноснее первого в нашем мире.

Затем ярко-красное платье и лакированные красные кожаные шпильки привлекли мое внимание. Мои глаза вернулись к толпе желающих поздравить, и проклятье едва не сорвалось с моего языка.

Сенатор Паркер с семьей. Я почти не обращал внимания на человека, чьи кампании мы спонсируем, или на его столь же амбициозного сына, который также был под нашей защитой. За ними стояла та, кого бы я хотел видеть на своей свадьбе в последнюю очередь - Грейс.