Лука Витиелло

Наконец, он заткнул свой болтливый рот, или, возможно, отключился. Судя по количеству выпитого, я бы не удивился подобному финалу. За моей спиной Ария нервно вздохнула, и я обернулся, мое тело уже дрожало от желания. Я целый вечер смотрел на нее в этом соблазнительном платье, не говоря уже о тех трех годах, которые я провел, ожидая ее. Но этим вечером ожидание подошло к концу.

Она была чертовски великолепна. Узкая талия, нежная кожа, розовые губы. Я не мог перестать гадать, были ли ее соски такого же цвета. Блять. Я нуждался в ней. Я швырнул пиджак на спинку кресла. Я рассчитывал сегодня ночью трахнуть Арию больше одного раза. Не думаю, что моему члену хватит одного раунда.

— Когда отец рассказал о браке с тобой, он заявил, что ты самая прекрасная женщина, которую может предложить Чикагский Синдикат, даже красивее, чем нью-йоркские женщины. Я ему не поверил, — произнес я.

Я ненавидел, когда мой отец оказывался прав, но, черт подери, тут он попал в точку. Я подошел к Арии и обхватил ее за талию. Она замерла, избегая моего взгляда. Я наклонился, вдыхая ее сладкий запах.

— Но он сказал правду. Ты самая красивая женщина из всех, что я когда-либо видел, и этой ночью ты моя.

Я поцеловал ее в шею, но она продолжала меня игнорировать. Какую игру она затеяла? Ей стоило бы знать, что игры, в которых я привык участвовать, куда более мрачные. И я всегда выигрываю.

— Нет! — прошипела она и отшатнулась от меня, широко распахнув полные ужаса глаза.

Какого черта она имела в виду?

— Нет?

Она сверлила меня взглядом, но за ее бравадой промелькнула еще какая-то эмоция, которую я не мог разобрать, потому что был слишком зол.

— Что? Никогда прежде не слышал слово «нет»?

— Я часто его слышал. Парень, которому я раздавил горло, повторял это снова и снова, пока не заткнулся навеки.

Она попятилась.

— Так что, ты намерен раздавить и мое горло тоже?

Она знала, как задеть меня за живое. Но неужели она действительно думала, что разозлить меня в брачную ночь было правильным решением? Я поклялся сам себе в том, что буду держать себя в руках.

— Нет, это бы противоречило цели нашей женитьбы, не думаешь?

— Не думаю, что мой отец обрадуется, если ты причинишь мне боль, — сказала она высокомерно.

— Ты угрожаешь мне? — тихо спросил я, чувствуя, как участился пульс в венах. Мне пришлось бороться с желанием швырнуть ее на кровать и показать, что на самом деле я хотел с ней сделать. Может, она куда более похожа на свою раздражающую сестру Джианну, чем казалось на первый взгляд. Возможно, вся ее застенчивая невинность всего лишь показуха.

Но Ария опустила глаза, и я видел, что она дрожала, когда прошептала:

— Нет.

Во мне все еще кипела ярость, и пока я был не в том состоянии, чтобы легко успокоиться.

— Но ты отказываешь в том, что принадлежит мне?

— Перво-наперво, я не могу отказать в том, на что у тебя и так нет прав. Мое тело тебе не принадлежит. Оно мое, — решительно сказала она, ее взгляд метал в меня кинжалы. Я не мог поверить в ее дерзость.

Я потянулся к ее плечу, чтобы прижать к себе и заткнуть поцелуем прежде, чем она ляпнет еще что-нибудь, что взбесит меня, но Ария резко вздрогнула и закрыла глаза, будто ожидая удара. Я опустил руку, ошеломленный ее реакцией. Неужели она думала, что я ударю ее? Я был грубым мужчиной, совсем не славящимся терпением, и моя репутация неслась впереди меня, но я поклялся себе, что никогда не буду жесток со своей женой. Я видел, как мой отец насиловал и избивал мою мать, пока она не покончила с собой. Я не хотел быть похожим на него, как минимум, в этом. Я и так был слишком похож на него во всем остальном.

— Я могу взять то, что хочу, — произнес я, потому что не знал, как еще поступить.

Арии не нужно было знать, что это пустая угроза. Конечно же, я мог поступить так, но этого никогда не случится.

Я ненавидел свое смятение. Я всегда знал, как поступить, но с Арией все оказалось гораздо сложнее.

Она посмотрела на меня своими прекрасными глазами.

— Можешь. И я буду ненавидеть тебя до конца своих дней.

Насколько я знал, ненависть была основной эмоцией в большинстве браков в нашем мире.

— Думаешь, меня это волнует? Этот брак не по любви. И ты уже меня ненавидишь. Я вижу это по твоим глазам.

В любом случае, этот спор был пустой тратой времени. У нас существовали традиции. И мы с Арией были ими связаны. Я указал на белые простыни.

— Ты слышала, что сказал мой отец о нашей традиции?

Это была абсолютная глупость. Не все женщины кровили в первый раз, если мужчина не был груб специально. Конечно же, некоторые действовали так целенаправленно, чтобы обеспечить ожидаемое пятно крови. Но я вовсе не собирался быть с ней грубым. Я не хотел причинить ей боль большую, чем было необходимо, но я был крупным парнем. Ей будет больно, и у нее будет идти кровь.

Ария отошла от меня и приблизилась к кровати, глядя на нее так, как будто та станет ее погибелью. Она думала, что смогла бы отговорить меня от нашей брачной ночи, если бы не эта традиция? Тогда она не очень хорошо меня знала.