Лука

Щека девушки непроизвольно задергалась, делая ее лицо перекошенным. Ухмылка же Дьявола стала еще похабнее. Не знаю, что его распаляло больше, то как ее перекосило от унижения, то ли как я открыла рот, что это происходит наяву.

— Ты попросил меня помочь с переводом. — она буквально выплюнула эти слова, не поворачиваясь ко мне.

— А еще?

— Еще… — она сделала паузу, делая над собой усилие. А Лука выпрямился, тем самым стимулируя ее продолжить. Для всех было очевидно, что она не хочет повторять их разговор. — Ты запретил подходить к ней и разговаривать с ней, угрожая мне.

Дьявол приподнял бровь, щурясь и делая шаг вперед, нависая над ней. Девушка растеряла свою уверенность и испуганно пробормотала:

— и что между нами теперь только рабочие отношения.

Я должна была почувствовать к ней жалость или женскую солидарность, но вместо этого внутри меня разлилось приятное чувство злорадство. Красивая женщина передо мной, называвшая меня игрушкой, была растоптана самым унизительным способом.

Я встала с кресла, не скрывая помятости своего платья, не оставляя сомнений что здесь было пару минут назад. Посмотрела в глаза хищника, которые спрашивали "Удовлетворена ли я?"

— И еще Габи, если я увижу или узнаю, что ты вертишь жопой в радиусе киломметра от него, я натравлю на тебя Захара. Думаю, у него есть навык упаковки людей по коробочкам. — мне доставило истинное удовольствие видеть, как она это все проглатывает и смотрит на Дьявола в поисках поддержки, но он ничего не сказал ей, только положил руку мне на талию по-хозяйски, словно говоря "Ничего не могу сделать."

— Можешь идти, спасибо тебе. — его голос был любезным, но обе знали, что он не бывает любезным.

Отдать ей должное, она вышла грациозно с достоинством. Но это не прибавило уважение или любви к ней с моей стороны. Зато я впервые почувствовала себя не вещью, а действительно ЕГО женщиной, имеющей право голоса. Неуверенно улыбнувшись, я взяла из его рук джин тоник и выпила половину. Искусанные губы жгло.

Все это время Дьявол следил за каждым моим движением, ехидно улыбаясь. Он был как искуситель, склоняющий к пороку и разврату, от которого было нельзя просто так уйти. Я ненавидела и злилась на него, проклинала и мечтала убить, а сейчас стояла под его пристальным взглядом и захлебывалась от нахлынувшие внутренних чувств. Стоило ему дать капельку тепла мне и я становилась счастливой, забывая всю боль.

— Поехали домой, Мониша. — лицо стало еще более коварным, а глаза заволокла похоть.

В моем новом телефоне уже были номера, в нем сохранились все мои женские контакты, номер отца и добавились данные Луки, Захара и Майлза с Аланом. Дьявол ограничил круг моего общения с мужчинами до пяти человек, один которых был моим родителем. Это было и мило и пугающе одновременно. Зная его, я была уверена, что мне не разрешается добавить еще хотя бы один контакт. А зная его реакцию на контакт с мужчинами, не стоило даже пытаться подходить к ним.

После длительной детоксикации мне было непривычно держать в руке новый телефон. Немного подумав, я написала смс Дьяволу: "Собираюсь к отцу." Очень хотелось, чтобы ответ пришел сразу же, но айфон хранил молчание.

Я действительно долго не подавала признаки жизни и не общалась с единственным оставшимся моим родителем. После того, как мой отец женился во второй раз, наши отношения усложнились и стали менее доверительными, но он оставался моим родителем и близким человеком.

В моем шкафу была вся необходимая одежда, но Лука вчера упомянул, что мне пора самой покупать себе вещи. И я собиралась сегодня пройтись по магазинам, подобрать что-нибудь по своему вкусу.

Телефон пискнул, оповещая о входящем сообщении.

"ОК" — это все что Дьявол мне написал. Даже стало немного обидно от этого немногословия.

За мной пришел Захар, все такой же официальный в костюме. Сегодня его лицо не было таким трагичным, как вчера. Подозреваю ему вчера тоже досталось, что он не доглядел за мной и прощелкал мои "жаркие" поцелуи.

— Привет! Едим навестить твоего отца? — Я кивнула. Лука даже тут в мелочах оставлял последнее слово и контроль за собой. Он успел уже дать указания своему церберу.

Папа на пенсии занимался изготовлением мебели: классические столы, стулья, тумбочки и так далее. Когда он остался без работы было трудно, не хватало денег и он впал в депрессию. Стал пить и теряться в реальности. Тогда мама придумала для него занятие — сделать нам новые стулья, которые потом понравились ее подруге и понеслось.

Папа стал индивидуальным предпринимателем, изготавливающем классическую мебель на заказ. Немного, но хватало на существование. По последней информации которая у меня была он нанял себе помощника, чтобы брать больше заказов, и переделал гараж в полноценную мастерскую. Я гордилась им.