Лукашенко. Политическая биография

Вокруг «лежащей в грязи власти» стояли Кебич, Шушкевич и Позняк. Всем вокруг казалось, что вожделенную ставку разыграют именно эти три человека. Хотя бы потому, что Кебич контролировал административный ресурс, Шушкевич уже был номинальным главой государства, а потому мог сплотить вокруг себя ту номенклатуру, которая почему-либо была недовольна Кебичем. Позняк же руководил единственной разветвленной политической партией, способной собрать необходимое число подписей и провести полноценную агитационную кампанию59.

Нужно было дождаться момента, когда они начнут топить друг друга, чтобы вклиниться между ними и выиграть, используя их в качестве крайне выгодного фона. И тогда Лукашенко, уже входящий в десятку наиболее популярных людей в Беларуси, получал шанс стать не только первым, но и единственным кандидатом на президентский пост…

Которого все еще не было. Значит, его следовало ввести. Но сначала разобраться с соперниками.

Расстановка сил перед схваткой

Итак, остаются три основных соперника, один из которых, впрочем, соперником не выглядит. Зенопа Позняка слишком легко скомпрометировать во мнении русскоязычной части белорусского общества: парламентская оппозиция БНФ вся в борьбе за полноценную реализацию Закона «О языках».

Это и стало одним из основных лейтмотивов будущей избирательной кампании Александра Лукашенко60. Поскольку языковая программа была единственным, за что Фронт нес в глазах электората хоть какую-то ответственность, Позняка били по «национальному вопросу»61. Лукашенко сумел использовать идею государственного двуязычия и, благодаря этому, получить поддержку тех, кто боялся превращения БССР в национальное (в понимании Позняка) государство.

Оставались два соперника, казавшиеся в тот момент практически неустранимыми, — спикер парламента Станислав Шушкевич и премьер-министр Вячеслав Кебич. Внешне у них были почти идеальные отношения. На самом деле они уже знали, что они — соперники.

Однажды в частной беседе госсекретарь в правительстве Кебича, «правая рука» премьера Геннадий Данилов, бывший одним из ключевых политических игроков описываемого времени, сказал мне:

— Все-таки зря мы тогда убрали Шушкевича. С ним можно было работать.

Вероятно, он не договорил до конца свою мысль. Нужно было добавить: «И зря ввели президентский пост».

Но Кебич охотно согласился с введением президентского поста в Беларуси. А поскольку правительство де-факто контролировало большинство депутатского корпуса, этот вопрос можно было считать предрешенным. Нужно было лишь убрать основного соперника, которым тогда считался Шушкевич.

«Мы часто беседовали с Кебичем, — вспоминает тот. — И как бы мы ни противоречили друг другу в политической линии, в политической направленности действий, я всегда понимал, что в плане человеческом это умный человек».

Вероятно, то же самое Кебич думает — особенно сейчас — и о своем тогдашнем оппоненте. Тогда он — по-моему, это очевидно, — думал по-другому. Об этом свидетельствует депутат Валерий Павлов, тогда первый заместитель начальника управления в аппарате правительства:

«Кебич недолюбливал, причем однозначно недолюбливал Шушкевича. Это проявлялось во всем.

Мы, например, с Кебичем говорим на русском языке, раздается звонок по "прямой линии" Шушкевича, премьер переходит на белорусский язык и демонстративно старается как можно быстрее закончить эту болтовню».

Было соперничество и в окружении обоих лидеров. Все они оказывались обреченными встретиться в «схватке бульдогов под ковром». Вызревала главная тема этих подковерных схваток.

Разумеется, этой темой была тема коррупции.

Схватка начинается: Лукашенко нашли работу

Тема возникла несколько раньше. Первая парламентская комиссия по борьбе с коррупцией была создана в 1990 году. Комиссия ничем особенным себя не проявила — быть может, именно потому, что никто в тот момент не был заинтересован в широком раскручивании этой темы.

Затем ее подхватил Белорусский народный фронт. Свидетельствует Валентин Голубев:

«Эта тема постоянно превалировала у Позняка. Но к большинству высказываний Позняка и Народного фронта в Верховном Совете относились со скепсисом или недоверием. И к его постоянному нагнетанию ситуации — все, мол, крадут, крадут, крадут, все ворюги, ворюги, ворюги — мы привыкли. Еще на этой теме пытался набирать очки депутат-рабочий Сергей Антончик62. А у большинства членов оппозиции стремления копаться в чьей-то личной жизни, в чьем-то белье не было.

Зенон Позняк считал, что, критикуя власть, показывая ее продажность, он власть подрывает, набирая очки в свою пользу. В то, что власть крадет, люди, конечно, верили. Но в лице Позняка далеко не все видели защитника, человека, который может сделать лучше».

Говорит Станислав Шушкевич:

«То, что берут взятки, было ясно. Я был тогда, можно сказать, организационным романтиком, мне казалось, что это можно пресечь в корне. Но я думал, что лучше всего это может сделать парламентская комиссия. И поэтому я считал, что такая комиссия нужна».