Лукавый сексуальный лжец (ЛП)

плавят меня изнутри – она говорит:

– Ладно, хорошо. При условии, что ты не расстроишься, если я не стану

отвечать.

– Почему ты ушла сегодня со мной? Рискую показаться полным мудаком,

но сама ведь сказала, что не в твоих правилах приходить домой к

посетителям бара, а вот сейчас ты здесь.

– Все верно, – быстро, но тихо говорит она. – Я такого не делаю.

Она так и не ответила на главный вопрос, но ее ответ меня удивляет.

– Никогда?

Она качает головой. Любопытно. Это все, что я получу в ответ? Она

молчит, но выглядит так, будто еще обдумывает мой вопрос. Наконец, поджав

ногу под себя, она поворачивается ко мне лицом.

– Позволь и мне задать тебе вопрос, – просит она.

Приподняв подбородок и слегка кивнув, я делаю глоток пива и жду.

– Ты часто это делаешь? – спрашивает она.

Хотя жестом показывает на всю комнату, говорит она явно не про видео-

игры.

Я быстро пробегаюсь по памяти. За последние два месяца где-то десять

женщин. Это ей может показаться слишком много.

– Ну… не каждую ночь, конечно, но да, периодически.

– Почему?

Почему? Что за идиотский вопрос! Почему я занимаюсь сексом? Она

вообще серьезно?

Я изучаю ее взглядом, эти искрящиеся голубые глаза, вглядывающиеся в

мое лицо и ждущие ответа. Разве так бывает, чтобы кто-то был настолько

невинен и проницателен одновременно?

Честно говоря, меня уже спрашивали об этом, несколько раз и в разных

вариациях. Обычно женщины это делают в постели, до или после секса,

стараясь сохранить непринужденный тон.

У тебя в постели, наверное, побывало немало девушек.

Когда ты в последний раз приводил кого-то домой?

Надеюсь, ты понимаешь, что обычно я так себя не веду. А с тобой все

по-другому, Люк.

Но мне еще не задавали такой вопрос, сидя на диване, как часть светской

беседы, когда все одеты и когда на меня смотрят ясные глаза, ни капли не

осуждая. Ощущение, будто Логан просто хочет понять.

– Я сейчас не гожусь на что-то большее, – отвечаю я. – Не имею в виду,

что боюсь обязательств и тому подобной хрени. Я был когда-то влюблен и не

уверен, что способен на это снова.

Она издает смешок, кивает и подносит свое пиво к губам.

– По крайней мере, – продолжаю я, – не сейчас, когда я работаю, как

сумасшедший, – это звучит просто нелепо, я и сам это слышу. Все работают, как сумасшедшие. И все по уши в делах, когда молоды. – Но тем не менее я

парень. Я люблю секс. Люблю женщин. Ты такой степени откровенности

ожидала?

Она кивает.

– Тогда твоя очередь, – говорю я.

В груди оживает что-то давно позабытое. Прошла целая вечность с тех

пор как я так разговаривал – искренне и открыто – с кем-то помимо своих

родных, и уже не помню, до чего же хорошо это ощущается.

Она снова делает большой глоток пива, прежде чем ответить. Я глаз не

свожу с ее горла в этот момент. Шея длинная, со светлой и гладкой кожей.

– Я пошла с тобой, потому что меня этим утром закрутила волна.

Она занимается серфингом… Это, безусловно, объясняет ее тело.

– Меня давно так не швыряло, – глядя на бутылку в своей руке,

продолжает она. – И я забыла, как это страшно. В первую половину утра я

толком не могла поймать ни одну хорошую волну. А потом накатила та и чуть

не стерла меня в порошок. Целый день я была напряжена и не в своей

тарелке. Но раньше мне и в голову не приходило снять напряжение с

помощью секса. А вечером я подумала: а почему бы и нет?

– Почему бы и нет? – повторяю я и чувствую, как мой пульс ускоряется

настолько быстро, что это кажется невозможным.

Она кивает, но теперь смотрит на мои губы.

– Все, что захочешь, ладно? – напоминаю я ей.

Я вижу, как медленно, очень медленно в ее глазах одна эмоция сменяет

другую – неуверенность, страх, желание, решительность – и, подавшись

вперед, она слегка прикасается к моим губам своими. Они мягкие, словно

шелк.

– Мы будем заниматься этим только сегодня, – говорит она, отодвигаясь

на несколько сантиметров, чтобы посмотреть мне в глаза. Ее слова совсем не

похожи на те, что говорят другие девушки. Она не волнуется, не попадает в

ловушку желания большего – зато беспокоится, что я попаду. Ее ямочки

становятся такими глубокими, когда, улыбнувшись, она продолжает: – Так

что не забудь продемонстрировать мне все свое мастерство.

Не отрываясь от ее губ, я смеюсь.

– Да, мэм.

– И даже не вздумай потом заявиться в бар, ожидая, что я тебе отстрочу

минет на парковке, – у моих губ предупреждает она. – Я не из таких.

Видите? Я был прав.

Немного отодвинувшись, я отсалютировал ей двумя пальцами.

– Вас понял.

Не церемонясь, она хватается за низ моей рубашки и помогает снять ее

через голову. У нее теплые и мягкие руки, но не уверенные. Сначала

пальцами, а потом ладонями она поглаживает мою кожу. Она исследует, будто

прошло немало времени, с тех пор как она это делала, и уже забыла, как

ощущается кожа. У нее ногти как раз той длины, чтобы можно было мягко

поцарапать грудь и спуститься вниз к животу, после чего она принимается за

пуговицу моих джинсов.