Лукавый сексуальный лжец (ЛП)

которое я усвоила четко и быстро, то вот оно: не встречаться с парнями, с

которыми познакомилась на работе. Никогда.

А Люк… ну, он только усиливает все возможные причины поставить это

правило на первое место.

***

Едва уходит последний посетитель, я помогаю Фреду все закрыть,

приезжаю в пустую квартиру и валюсь в постель.

Родители, мягко говоря, не в восторге от моей жизни в Сан-Диего и при

каждой встрече осторожно напоминают об этом. Они не понимают, зачем мне

соседка, если бабуля оставила мне в наследство этот лофт. И хотя здесь я

провела большую часть детства, они также не понимают, почему после

окончания университета я не продала его и не вернулась домой. Нет, ну что за

вариант! Холодный Колорадо вместо солнечного Сан-Диего? На фиг надо. И

они наверняка не одобряют ежедневный серфинг и ночную работу в баре, в

то время как диплом по графическому искусству, ради которого я так

вкалывала, лежит без дела и пылится.

Ладно, по поводу последнего они правы.

Но прямо сейчас я довольна своей жизнью. Лола беспокоится, что я

слишком долго одна – а я действительно давно одна, но не чувствую себя

несчастной. Работать барменом – это забавно, а серфинг для меня значит еще

больше. Он часть меня. Я люблю наблюдать, как медленно вздымаются и

закручиваются волны, превращаясь в пенистые стеклянные цилиндры.

Люблю забираться внутрь волны, этого тоннеля, огромного и такого

шумного, что в ушах ревет. Люблю ощущать, как солоноватый воздух

наполняет мой рот и впрыскивается в легкие. Каждую секунду океан строит

замки и разбивает их. Смотреть на это никогда не надоест.

И мне нравится падать в кровать, уставшей от того, что стояла на доске

весь день и работала на ногах всю ночь, а не потому что сидела за столом,

уставившись в монитор компьютера.

Сейчас моя жизнь невероятно хороша.

***

Но в начале своей субботней смены у Фреда я чувствую себя разбитой и

взвинченной одновременно: ребра болят, а горло продрано кашлем и соленой

водой.

Бывают дни, когда океан готов содействовать и катит волны прямо ко

мне. Сегодня не тот день. Сначала волны были очень даже ничего, но ни одну

я не смогла оседлать. Либо слишком рано вставала, либо поздно. Я уже давно

сбилась со счета, сколько вообще раз падала или получала доской по заднице.

До колледжа каждые каникулы проводила тут, у бабушки, и серфила на

пляжах Блэк бич и Винданси, как только мне исполнилось достаточно лет,

чтобы были силы самой нести доску. Но чем дольше я сегодня там

оставалась, тем сильнее нарастало разочарование, а последней каплей была

неожиданно огромная волна, которая закрутила меня… очень сильно.

Снова пришел парень с теми волосами и улыбкой. Люк, я помню его

хрипловатый голос, когда он представился. Сегодня он сидит за столиком со

своими друзьями, но я замечаю его, едва только вхожу.

Бар забит под завязку, и, даже сквозь громкую музыку услышав хохот

Харлоу, я ощущаю легкую тоску. Лучше бы я посидела с ними, а не работала.

Встав за стойку, я повязываю фартук поверх рубашки.

– Смотрю, у кого-то сегодня плохой день, – замечает Фред, колдуя

напоследок над стоящими на подносе «Маргаритами». – Разве не ты

говорила, что даже худший день в воде круче всех других замечательных?

Блин. Действительно, так и говорила. Почему люди напоминают о твоих

позитивных заявлениях именно в плохой день?

– Просто все болит и нервы на пределе, – пытаясь улыбнуться, отвечаю я.

– Переживу.

– Тогда ты выбрала удачное место. Шумные выпивающие люди –

идеально для плохого настроения.

В ответ на это я вымученно улыбаюсь, и, протянув руку, Фред мягко

похлопывает меня по щеке.

На стойке ждет целый ряд листков с заказами, и я беру один. Два

«Грязных мартини» с дополнительной порцией оливок. Я ставлю на поднос

два бокала, насыпаю лед в шейкер. Наливаю вермут, сто граммов джина и

немного оливкового рассола. И погружаюсь в присущий моей работе ритм:

отмерить, смешать, разлить по бокалам, принести… – эти знакомые

движения расслабляют.

Но я по-прежнему чувствую себя неспокойной и неспособной

отдышаться, вспоминая, как в те несколько ужасающих секунд думала, что не

смогу выбраться на поверхность. Такое уже случалось несколько раз, и хотя

умом я понимаю, что буду в порядке, трудно перестать вспоминать то

чувство, когда тонула.

Краем глаза замечаю Люка и, подняв голову, вижу, как он обходит свой

столик, что-то набирая в телефоне. Так значит, он из тех, – думаю я, представляя, с каким большим числом девушек он сейчас переписывается. За

их столиком сидит брюнетка, наблюдающая за ним с явным интересом, и я

борюсь с желанием под видом подачи напитков подойти к ней и сказать то,

что сильно уменьшит ее потери: вместо него лучше обрати внимание на тех

ботаников за дальним столиком.

Смешав в шейкере, я разливаю мутноватую жидкость по бокалам и,

перепроверив заказ, добавляю две шпажки с оливками. Улыбнувшись,

официантка уносит напитки, а я перехожу к следующему, достав бутылку

амаретто, и тут же слышу, как кто-то позади меня садится на барный стул.

– Как там автомобильный фонд?

Я сразу же узнаю этот голос.

– Неурожайный день, – не поднимая взгляда, отвечаю я, заканчивая с