Лукавый сексуальный лжец

— Ладно, — улыбаюсь ей я, больше решив не извиняться. Я ценю ее жест и желание помочь, чтобы я чувствовала себя такой же частью компании, как и остальные. Так что стараюсь сосредоточиться на этом, вместо того чтобы указывать на очевидное: меня не было тут четыре, три и даже два года назад, когда Люк с Миа рвали то, что их связывало. А еще чем больше ведется разговоров про меня и Люка, тем больше наши отношения похожи на нечто важное.

А это совсем не так.

Когда вчера вечером он мне позвонил, я была занята заказами и не сразу сообразила, что это именно он, а не какой-нибудь неизвестный парень, подсмотревший мое имя на чеке… Хотя, стоит заметить, больше никто не зовет меня Логан.

Люк действительно хотел позвать меня на свидание? Тот Люк Саттер, который «Я сейчас не гожусь на что-то большее»? Фред наблюдал за мной с таким насмешливым выражением лица, что мне пришлось отвернуться, потому что его удивление говорило о следующем: остаток смены он не успокоится, пока все не выпытает.

А Люк говорил так искренне, что на мгновение я была застигнута врасплох. Он мне нравится — и это часть проблемы.

Поэтому я наврала, будто у меня полно работы, хотя вообще-то могла сказать, что просто другие планы.

А они на сегодня у меня и правда другие.

Терпеть не могу врать.

Я решила, что потом ему перезвоню. Скажу, что запаниковала и не была готова к его звонку мне на работу. Но как можно деликатнее дам ему понять: единственное, на что мы можем надеяться, — это дружба.

Мы паркуемся, и все выпрыгивают из машины, разминая ноги и спины и подставляя лица солнцу. Парк Бальбоа — зеленый островок в центре урбанистического Сан-Диего. Местный зоопарк — один из лучших в мире. Садов и музеев здесь столько, что не посетить за один день, но обычно мы устраиваемся на одной из огромных лужаек под сверкающим сапфировым небом.

Находим тенистое местечко под деревом и расстилаем плед. Разувшись, я какое-то время хожу босиком по прохладной траве, наслаждаясь, как она скользит между пальцами, после чего плюхаюсь на плед, мечтая отключить мозг хоть на пару часов.

Лола открывает корзину для пикника, бросает каждой по бутылке воды и достает небольшую коробочку с капкейками.

— Десерт у нас на первое.

— Мне уже некуда, — я издаю стон, растянувшись на спине. — Вчера после работы я слопала пинту мороженого.

— Ты вчера работала у Фреда? — спрашивает Миа, наклонившись поправить плед с ее стороны. Ее темные волосы снова короткие и касаются подбородка, когда она опускает голову. Такая стрижка далеко не всем подойдет — дерзкая, с резкими углами — но в сочетании с ее тонкими чертами лица и светлой кожей, я уверена, она даже в пивном шлеме будет выглядеть великолепно.

Миа, конечно, очаровательная, но в подобные моменты я вполне вижу их с Люком парой: красивая, изящная фарфоровая куколка Миа и Люк — практически модель Abercrombie & Fitch и обладатель скул, красивей, чем у любой из знакомых мне женщин.

— Ага, у Фреда.

— Я с трудом отслеживаю твой график, — настойчиво вручая мне капкейк, замечает Лола.

— Это все потому, что она слишком много работает, — встревает Харлоу, появившись из ниоткуда и напугав меня. Она садится рядом со мной. — Всем привет.

Все отвечают ей тем же… И когда она поворачивается ко мне, да, неловкость тут как тут. Ее улыбка напряженная, а моя чересчур широкая.

Но мы продолжаем вести себя как обычно. Харлоу берет у Лолы капкейк и садится, вытянув перед собой ноги.

— Угадайте, кого я видела на парковке.

Я даже не возьмусь гадать — большая часть моих знакомых в Сан-Диего сидит сейчас на этом пледе.

Видимо, Лоле с Миа тоже никто не пришел в голову, потому что они хором спрашивают:

— Кого?

— Итана Крамбли.

Несколько секунд они пытаются вспомнить, после чего Харлоу добавляет:

— Футболист из UCLA. [Калифорнийский Университет в Лос-Анджелесе — прим. перев.]

— О-о-о-о, — снова хором выдают они, и, судя по их реакции, я тоже не прочь на него взглянуть.

— Печально, — слизывая глазурь с пальца, замечает Харлоу, — что выглядит он не очень.

— Да уж, грустно, — говорит Миа. — Но он был козлом, а бывшего лучше видеть дерьмово выглядящим, чем с какой-нибудь развратной телкой.

Ну ёб вашу мать.

Миа замолкает и с ужасом смотрит на Лолу.

А Харлоу запихивает в рот большой кусок кекса и смотрит на нас троих, застывших и молчащих.

— Что? — с набитым ртом спрашивает она. — Финн уезжает на две недели, и раз у меня не будет секса, мне нужно хоть что-то глазированное взамен.

Значит, Харлоу ничего не заметила, и решила, что мы ужаснулись ее прожорливости. Сидящая напротив меня Миа немного расслабляется.

А я готова сделать все что угодно, ради хоть чьей-нибудь успокаивающей улыбки в свой адрес.

— Как Финн согласовал свои дела со съемками? — интересуется Лола.

— Он практически не жалуется, — отвечает Харлоу. — Что странно, потому что обычно Финн недоволен всем и вся. Правда не словами: чаще это тяжелые вздохи.

— Ну надо же, у вас много общего, — хмыкает Миа, и в нее летят шлепанцы Харлоу.